— Конечно, я уважаю обеты служителей церкви как мужского, так и женского пола. Если я буду с пренебрежением относиться к таким вещам, то это плохо повлияет на мою энергию кви.
Удивившись собственной смелости, Анна вдруг раздраженно спросила:
— Что же случится с вашей кви, если вы убьете священника?
Он недовольно поморщился.
— Фэн-Ду жестоко наказывает за такие преступления. Она нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов.
— Фэн-Ду — это такое место, куда после смерти попадают души людей. Там их судят и наказывают. Демоны подвергают страшным пыткам души тех, кто при жизни совершал преступления.
— Это ад, — сказала Анна. — Мы называем это место адом.
Чжи-Ган как-то натянуто улыбнулся и снова слегка склонил голову.
— Совершенно верно, — сказал он, а потом повернулся к Цзин-Ли. — Убери здесь все, слуга, — велел он, пренебрежительным жестом обведя комнату. Палач ухмыльнулся, довольный тем, что заставляет друга выполнять свои приказания. — Я думаю, что мне пора отдохнуть.
Цзин-Ли напрягся. Его лицо потемнело от злости.
— Ты слишком серьезно воспринимаешь всю эту игру! — возмущенно крикнул он. — Ты ничем не лучше меня! К тому же мой род более знатный, чем твой.
Мандарин удивленно вскинул брови.
— И чем же тебе сейчас может помочь твое знатное происхождение? Ты прячешься от императрицы на судне палача. — На лице Чжи-Гана появилась кривая улыбка. — Ты назвался слугой, вот и веди себя так, как подобает слуге.
— Мы ведь друзья! — злобно прошипел Цзин-Ли.
Мандарин снова стал серьезным. Судя по всему, он пытался ответить на вопрос, который так никогда и не был задан вслух.
— Мы найдем тебе новое место, Цзин-Ли, — мягко произнес Чжи-Ган. — Вдали от императрицы ты снова станешь свободным. Только не здесь и не сейчас, — добавил он и, сняв свои шелковые штаны, швырнул их другу.
Изображая из себя скромную монахиню, какой она на самом деле никогда не была, Анна заставила себя отвернуться и сделать вид, будто ее не трогает эта весьма интересная беседа. К тому же монахине не пристало пялиться на стройные ноги мандарина. Поэтому она стояла спиной к нему и продолжала внимательно слушать, надеясь побольше узнать о мужчине, который взял ее в плен. Однако ничего полезного она не узнала. Тихо засмеявшись, Чжи-Ган устроился на подушках.
Она слышала, как он вздохнул, а затем, заложив руки за голову, засмеялся, наблюдая за работой своего друга. Анна вдруг подумала, что он смотрит на нее, шаря глазами по ее телу, закутанному в китайский шелк. Ей стало как-то не себе. Между лопатками возникло какое-то неприятное напряжение, груди стали твердыми, а в животе разлилось обжигающее тепло. Она подобрала под себя ногу, чтобы та не выглядывала из-под ее разорванной юбки, но это не помогло. Юбка была слишком сильно разорвана, и мандарин прекрасно видел всю ее ногу от колена и ниже.
