«Нет, нельзя расслабляться, мне надо дойти, — сам себе приказал он. — А сейчас спи, утром надо собрать все силы и не подавать виду, что больно. Но разве от Машиных внимательных глаз можно спрятаться?» На этой неправильной мысли Берг и заснул.
Маша проснулась глубокой ночью от тихих стонов Берга. Пошевелилась, посмотрела на светящиеся стрелки — три часа, повернулась на бок, прислушалась. Стоны тут же затихли. Маша долго лежала не шевелясь, но упертый немец так больше и не застонал.
Утром Бергу явно было лучше, но о том, чтобы он вынес полный дневной переход, не могло быть и речи. Поляков почесал седой ежик и решительно сказал:
— Вот что, тут неподалеку стоянка геологов, до нее километра два. От них ходит в поселок вездеход, будет оказия — довезет вас. А нет, поживете у них дня два-три, дождетесь. А мне надо возвращаться. Ты как, два ки ло метра осилишь? — скептически осмотрел он Берга, который опять был в свежих белых носках.
— Да-да, конечно, Юрий, я дойду два километра, порядок! — разулыбался Берг.
Поляков только хмыкнул, но пока Маша собирала вещи, вырубил для немца посох из молодой ровной березки. В вещах Берга оказалась и пара запасных кроссовок. Расшнуровав их полностью и вытянув языки, свесившиеся набок, как у собаки в жаркий полдень, Берг как-то натянул их на ступни.
Тронулись медленно, приноравливаясь к скорости ошпаренного. Кофр с аппаратурой и полный рюкзак, с которого он кое-как счистил основную грязь, Берг упрямо нес сам.
Осилив небольшой подъем, в лесочке на склоне пологой сопки они обнаружили бивуак геологов — большую армейскую палатку, кострище, навес, под которым были вкопаны в землю импровизированный стол и скамейки, умывальник, прибитый к старой лиственнице, а чуть поодаль была сооружена и брезентовая будочка с канистрой сверху — наверное, душ.
У палатки, умывальника, деревьев там и сям стояли деревянные фигурки в метр высотой, вырубленные, судя по всему, из стволов или пней. Веселые старички-лесовички, Баба Яга, леший с бородой веником… На толстой ветке над умывальником разлегся здоровенный деревянный котище, нагло свесив хвост чуть ли не в лицо умывающемуся.
Маша едва не ахнула — чувствовалось, что неизвестный скульптор был талантлив, хотя тонких инструментов в его распоряжении явно не имелось.
— А, Петрович. — Из палатки им навстречу вышел высокий парень с буйно заросшей русыми кудрями головой и такой же кудреватой бородкой. — Здоров! Ты чего это, с новенькими?
