— Не могу понять, — заметила леди Сомерсет, — почему от господ офицеров неумолимо требуют такой спешки — теперь, когда мы победили французов. Конечно же, капитан Андерсон…
Господа офицеры заулыбались. Даже Андерсон засмеялся!
Я вновь обрел голос:
— Мисс Чамли, если вы поплывете с нами, я уступлю вам свою каюту, а сам буду спать в кубрике или в трюме. И обещаю — проводить ночи, шагая по палубе с противоположной стороны от капитана Андерсона — но, сэр, у нас ведь есть свободная каюта! Я мигом переберусь туда, а мисс Чамли сможет занять мою.
Не сомневаюсь, что я произносил слова как сомнамбула. Людям следует быть поэтами — я теперь это понял… Ах, Эдмунд, Эдмунд, жалкий политикан!
Андерсон коротко рассказал о Колли — каким тот был невоздержанным, и как однажды после некой скандальной эскапады впал в нервическую горячку. Мое намерение защитить память мистера Колли куда-то испарилось. Дневник и без того отлично с этим справился, и я перестал думать о священнике. Удар молнии, coup defoudre13 — вот что на меня обрушилось.
— До меня, мисс Чамли, дошли слухи, что вы настоящее чудо — слово, которому я не доверял, но теперь вижу: это не преувеличение.
— Чудо, мистер Тальбот?
— Да, мисс Чамли.
В ответ раздался смех, такой же серебряный, как цветы в ее ожерелье.
— Вам неверно передали, сэр. Леди Сомерсет по доброте душевной называет меня своей протеже.14
— Для меня, мисс Чамли — чудо, и только чудо.
Она по-прежнему улыбалась, правда, слегка озадаченно — но не более. Независимо от того, что сделала молния со мной, для Марион происходящее было обычным эпизодом — встреча с кем-то до невозможности знакомым — под «знакомым» я подразумеваю «весьма обыкновенным» и, пожалуй, слегка навязчивым.
Моя мысль немедленно получила подтверждение.
— Мы прежде не встречались?
— Нет, что вы, мисс Чамли — я бы помнил!
— Конечно. Значит, мы друг друга не знаем.
Она замолчала и, взглянув в сторону, неуверенно засмеялась и умолкла. Притих и я; мы смотрели друг на друга внимательно и серьезно. Я заговорил первым:
— Мы встречались — и не встречались.
Марион опустила глаза, и я вдруг осознал, что держу ее за руку. Я совершенно не заметил, как это произошло, и тут же с извиняющимся жестом отпустил тонкую ладонь — но она только покачала головой.
Сэр Генри произнес совсем иным голосом, чем когда приветствовал мисс Чамли:
— А, входите же, Дженет! Бояться вам нечего, да и говорить ничего не придется — вас пригласили только для компании.
