В первый раз Анатолий ради забавы согласился играть. Сел за журнальный столик, Оленьку примостил на коленях. Дочь сразу же показала на два первых попавшихся квадратика: тут и тут. Перекрестили. Лена мечтательно назвала фигурное катание и бадминтон.
«А что зачеркнешь ты?» — спросила она тогда у Анатолия.
«Бокс», — ответил он, думая о своем.
Лена сверилась по своим записям, под каким номером у нее значился бокс: игра явно увлекала ее. Зачеркнули бокс.
«А что еще?» — кокетничая, спросила Лена.
«Да бокс же», — снова сказал Анатолий, не решаясь сменить неудобную позу, чтобы не упасть с журнальным столом и дочерью на пол.
И тогда Лена, обиженно поджав нижнюю губку (новый жест, раньше его не было), зачеркнула еще и штангу…
— За столом заботы гнетут — это серьезно, — прервал его мысли Бойко, цепляя вилкой колечко сиреневого лука. Лагунцов не ответил. Неспокойно было на душе, сам не знал отчего…
Позавтракав, водитель Лагунцова Миша Пресняк и приехавший с ним связист Шпунтов прошли вслед за Бойко к гаражу, взяли по связке промасленных анкеров.
Офицеры тоже вышли на улицу. Нежданное, как подарок, солнце выпуталось из облаков, робко брызнуло светом; глядя на него вприщур, выставив подбородок, Бойко блаженно промямлил:
— Жаль, Анатолий, с добром расставаться, ну да для друга, как говорится…
— Ладно, ладно, в обиде тоже не останешься. Присылай своих орлов, я распоряжусь, чтобы им выдали изоляторы.
— И тормозные колодки тоже, — на всякий случай напомнил Бойко.
— Товарищ капитан! — Перед Лагунцовым вдруг вырос как из-под земли смуглолицый дежурный. — Вас по радио вызывает застава!
Лагунцов посмотрел на часы: без четверти восемь. Не заботясь о дороге, прямо по лужам зашагал от гаража к казарме, на ходу стараясь погасить в себе неприятное чувство тревоги, все это утро противно скребущееся в душе. Толкнулся в проволочную решетку самодельного турникета, разделявшего «городок следопыта» и заставский двор, застрял, с силой и невесть откуда взявшейся злостью протиснулся на территорию заставы. Следом за ним упруго вышагивал Бойко — озабоченный, не надо ли чем помочь…
Дежурный держал микрофон наготове. Лагунцов, едва услышав голос Завьялова, спросил:
— Что случилось, замполит?
Сам себе удивился, почему назвал его не иначе, но тут же сосредоточился, вникая в слова:
— На заставе ЧП…
— Еду! — бросил в микрофон Лагунцов. Он быстро оделся, выскочил на крыльцо и скорей к газику. На бегу попрощался с Бойко, махнул рукой, дескать, сам понимаешь…
