— Ладно, — обиделась вдруг Мэлин, — раз ты считаешь, что от меня пользы как от воробья, завтра сам пойдешь заготавливать мясо. И кашу сам сваришь, и костер сам разожжешь!
А вот это для меня новость. Неужели девчонка и в самом деле занималась всем этим сама?! А главное, когда это они успели все это совершить? Ведь я сплю всего пару часов!
Тут я вспомнил про бульон и нехорошее подозрение возникло в моем мозгу, просто отвратительное. Я снова вознамерился открыть рот, потому что глаза давно открыл, но ровно ничего пока не увидел. Сплошная темнота.
И в этот момент раздался голос Ганика, и я невольно замер, потому что таких интонаций от этого шалопая даже близко не ожидал.
— Ты и сама знаешь, что это я не смогу. Но я лошадей кормлю и домой загоняю… и камни складываю. И Мэл… не обижайся, а? Лучше скажи, раз ты тоже маг, долго он еще так лежать будет? Ведь никакого терпения нет… смотреть. Он ведь знаешь какой работящий, и вечером работает и утром встает. Даже ночью иногда зелья варит… — Ганик тихо шмыгнул носом и вот этим потряс меня окончательно.
— Не знаю я этого… — как- то по- деревенски жалостно вздохнула Мэлин, — он в том бою весь резерв сжег, я видела. Думаешь, это они сами испугались и убежали? Каждому досталось.
Ну, все, хватит. А то у меня уже такое впечатление, что я присутствую на собственном столетнем юбилее… или еще хуже, на двухсотлетнем.
— Сколько я сплю? И почему темно? — строго произнес я и подивился необычному тембру собственного голоса.
— Маглор Иридос!
Да чтож ты так орешь- то, Ганик! Я же вовсе не глухой! И вообще у меня в шапочке подслушка стоит…
Перед моим внутренним взором вдруг возникло затуманенное сном воспоминание как наш маленький отряд скачет по узкой тропе сквозь ночь, затем вспомнилось, как я активировал все свои добавочные заклинания, ночное зрение, дополнительное чутье, слух, силу… чтоб стая волков, возникшая из бокового ложка, ощущалась горохом под ладонью.
Следом вспыхнула яркая картинка, как я швыряю в них карающий огонь, и в уши врывается жалобный визг а в ноздри запах паленой шерсти. А потом вдруг стало как- то темно… и холодно, и единственное, что мне мерещится, это как я последним усилием вцепляюсь в сбрую коня, приказывая себе не отпускать ее ни в коем случае.
Пальцы и сейчас ощущают полоски кожи, металл колец…
Что?!
Какой металл?! Я дернул руками, и, только теперь сообразив, что не могу не только поднять рук, но даже пошевелить пальцами, зарычал от возмущения.
