Так 2 августа 1918 года совершился в Архангельске белый переворот и закончился первый этап моей службы под большевиками. Для характеристики условий жизни и работы в обстановке того времени следует, может быть, упомянуть о следующих фактах: прибывший ко мне с докладом мой петроградский заместитель капитан 2-го ранга барон Косинский не рассчитывал, что будет отрезан от Петрограда, с которым его связывали сложные заботы о семье. Этот достойный офицер, которого я знал еще в осажденном Порт-Артуре, не был посвящен в мои планы, как и никто другой, и приехал ко мне с докладом по собственной инициативе. Его служебное рвение объяснялось частым в то смутное время слепым доверием к своему начальнику. В Петрограде осталась еще часть моих офицеров, и их участь меня тревожила. Я склонялся согласиться на просьбу Косинского разрешить ему вернуться в красный Петроград, чтобы оставшиеся там молодые офицеры имели бы руководителя в тяжелой обстановке. Но официально, порвав с Петроградом и оказавшись по другую сторону фронта, брать на себя такое решение я не мог.
Новый командующий флотилией, заменивший адмирала Викорста, контр-адмирал Л.Л. Иванов>24 хорошо знал обстановку, так как прибыл из Петрограда незадолго до переворота от военно-промышленного комитета [2] , организации, в которой укрылось при большевиках много достойный офицеров. Я изложил адмиралу свои затруднения, и он, обладая широтой взглядов и понимая, что парадоксальность положения вызывается коренным различием гражданской войны от войны международной, то есть в гражданскую войну народ, за который мы боремся, находится по обе стороны фронта, - оказал мне полное доверие, разрешив действовать следующим образом: я написал рапорт на имя начальника Главного гидрографического управления генерала Бялокоза, в котором доносил, что в ночь на 2 августа советские власти эвакуировали район Архангельска, что город занят французскими и английскими силами, что при совершившемся перевороте никто из членов экспедиции не пострадал, корабли и имущество осталось в сохранности и что я, командный состав и команды экспедиции исполнили свой долг. Последнюю фразу рапорта предоставлялась и генералу Бялокозу и его советскому начальству понимать кто как хочет. Мой верный комиссар в последний раз скрепил мой рапорт своей подписью после чего был мною назначен начальником радиостанции, подготовляемой к постройке в устье Енисея. Рапорт был передан барону Косинскому, после чего он был отведен на передовые линии и отпущен обратно к большевикам.
