3. ОТЧУЖДЕНИЕ И РЕЛИГИОЗНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ
Если переживание активной инфляции служит необходимым аккомпанементом развития эго, то переживание отчуждения служит необходимой прелюдией к осознанию Самости. Патриарх современного экзистенциализма Кьеркегор рассматривает смысл переживания отчужденности в следующем фрагменте:
" ...так много говорят о потерянных жизнях,—но потерянной можно назвать жизнь только того человека, который продолжал жить, будучи настолько обманутым радостями или печалями жизни, что так никогда и не осознал себя как духа навсегда и бесповоротно... или (что то же самое) не осознал и, в глубочайшем смысле, не воспринял тот факт, что существует Бог, и что он сам... существует перед этим Богом, чья бесконечность достигается только через отчаяние (курсив автора).13 В сущности, Юнг выражает ту же мысль в психологических терминах:
"В своем стремлении к самореализации Самость выходит за пределы эго-личности, распространяясь во все стороны; благодаря своей всеобъемлющей природе она ярче и темнее, чем эго, и поэтому ставит перед ним проблемы, от решения которых оно стремится уйти. Человека подводит либо моральное мужество, либо интуиция, либо и то, и другое, пока, в конечном счете, судьба не определит... что он стал жертвой решения, принятого без его ведома или вопреки велению сердца. Отсюда можно заключить о существовании нуминозной силы Самости, которую едва ли возможно воспринимать иным путем. Поэтому восприятие Самости всегда означает поражение для эго".
Существует немало описаний религиозных переживаний, которым обычно предшествует то, что Иоанн Креститель назвал "темной ночью души", Кьеркегор называл "отчаянием", а Юнг—"поражением эго". Эти термины обозначают одно и то же психологическое состояние отчуждения. В документальных описаниях религиозных переживаний нередко встречаются глубокие чувства подавленности, вины, греховности, никчемности и полное отсутствие ощущения сверхличностной поддержки или основы существования человека.
Классическим символом отчуждения является образ пустыни. Характерно, что именно в пустыне встречаются проявления Бога. Источник божественной пищи появляется в тот момент, когда затерянный в пустыне странник стоит на грани гибели. Израильтяне в пустыне питаются манной небесной (Исход, 16:4) (рис.10). В пустыне вороны кормят пророка Илию (Книга Царств, 17:2-6) (рис. 11). Согласно легенде, в пустыне ворон кормил отшельника святого Павла (рис. 12). В психологическом отношении это означает, что восприятие поддержки со стороны архетипической психики может состояться, когда эго, исчерпав свои ресурсы, осознает свое существенное бессилие. "В отчаянном положении человеку может помочь только Бог".
