— Не знаю…
Потом стянул брови, огромным усилием воли заставил себя ощутить реальность, отодвинуть туманную кисею.
— Что думать? — почти связно спросил он.
— Вспоминать, — пояснил Саид. — Вспоминать прошлое, то, что случилось четыре месяца назад…
Брови еще и еще стягивались. Рука поднялась и помогла стереть с лица, с глаз хмельную наволочь.
— Я сяду? — извинительно произнес он.
— Садись!
Он сел и стал тереть виски, старательно, насколько был способен. Помогло немного. Саид, наблюдавший за его работой, бросил, не то спрашивая, не то приказывая:
— Снегу…
Сказано было, кажется, Зосе, но принял совет коротыш:
— Да, снегу.
Тогда Зося вышла в сени, а оттуда за наружную дверь и тотчас вернулась с пригоршней морозной пыли, такой легкой и сыпучей, что она слетала на подол ее и на половицы торопливым пухом.
Коротыш принял от нее распадающийся ком и отер им безжалостно лицо, не морщась и не жмурясь даже.
— Ну? — спросил офицера. Упрямо и с вызовом спросил. — Ну?
— Утрись!
— Не надо.
Саид пододвинул лавку к столу, вплотную пододвинул, положил локти на доску, упер взгляд в коротыша.
— Тебя ищет Убайдулла!
Да, эсэсман был уже трезв. Во всяком случае, понял, о чем говорит унтерштурмфюрер. Вернее, зачем говорит. Убайдуллы давно нет, нет уже с октября прошлого года. Поэтому коротыш только на секунду теряется, выдает свою растерянность испуганным взлетом бровей, но сейчас же берет себя в руки и строит недоумение:
— Какой Убайдулла?
— Которого вы оставили на Берлинер ринге ночью…
— Ночью? Не знаю никакого Убайдуллу…
— Еще снега! — повернулся к Зосе Исламбек. — Побольше!
Женщина метнулась к двери, но коротыш остановил ее:
— Ладно… Зачем это! Убайдуллы нет. Нет никакого Убайдуллы…
— Почему нет?
— Потому что нет.
— Может быть, ты знаешь его как Саида Исламбека?
— И его нет тоже. — Коротыш вдруг осмелел, дерзко глянул на унтерштурмфюрера, дал понять, что все знает и понимает и хитростью его не возьмешь.
— Так вот, — решил сокрушить уверенность коротыша Саид. — Тебя ищет Убайдулла и не столько тебя, сколько пакет, который у него похитили на Берлинер ринге. Помнишь, черную клеенчатую обертку?
— Я не брал! — отшатнулся коротыш и даже заслонил себя руками от унтерштурмфюрера. — Не брал!
— А кто?
— Не знаю.
— Вас было двое.
Утверждение Саида помешало коротышу ответить сразу, он намеревался перенести все, что адресовалось ему, на человека, шедшего в ту ночь с ним рядом, но, видимо, унтерштурмфюрер мало знал, во всяком случае, плохо знал события Берлинер ринга, его можно было легко повести окольным путем к цели или вообще отвести от нее.
