Все это прочел полковник в глазах Рут, все принял, не оскорбился и не испытал разочарования в самом себе. Ему хотелось улыбнуться, насмешливо, с ехидцей, но слова, что предстояло сейчас произнести не вязались с улыбкой. Поэтому он сохранил спокойную хмурость и сказал сухо и деловито:
— Нет никаких свидетельств, что ценности в сорок тысяч марок исчезли из дома президента. Не фигурировали они и на бракоразводном процессе. Не обнаружены следы драгоценностей и у ваших родственников — все награбленное в оккупированных областях осталось при вас. Имеется список украшений, находившихся у бывшего президента ТНК в 1943 году и в момент развода — списки почти идентичны. Какие же сокровища в сорок тысяч марок вы потеряли на втором километре?
Рут ожидала более неприятного вопроса, хотя этот тоже не доставил ей удовольствия. Он заставил работать воображение.
— Драгоценности, которые вы, господин полковник, условно называете ценностями в сорок тысяч марок, я никогда не надевала во время войны… На людях, я имею в виду. Лишь иногда в одиночестве, перед трюмо, разрешала себе это удовольствие. Единственное удовольствие, которого не мог меня лишить никто, даже муж…
— Чем была вызвана подобная конспирация? — не для любопытства, а ради того, чтобы заставить Найгоф подробнее рассказать обо всем, задал вопрос полковник.
— Ответ вы дали уже… — произнесла Рут обиженно. — Драгоценности привезли из Украины и Польши… Надеюсь, остальное объяснять не нужно?
— Спасибо за справку. Не совсем ясна только бескорыстность вашего мужа, не включившего столь значительную ценность в список принадлежавших ему предметов. И почему он не попытался отыскать пропажу?
— По той же самой причине. Подарки не следовало рекламировать. Вы же знаете — все поступления драгоценных камней, платины, золота и серебра с Востока и из концлагерей подлежали учету и передаче в Рейхсбанк, в так называемый патриотический фонд «Адольфа Гитлера».
Полковник сморщился, словно на него пахнуло чем-то смрадным.
— Поступления из гетто и лагерей смерти?.. Но ваши подарки, видимо, имели другой адрес.
— Безусловно, но все же это трофеи, — пояснила Рут.
— Взятые не в бою… — Полковник опять сморщился. — Насколько мне известно, национальные легионы не участвовали в боях с противником, а если бы и участвовали, то вряд ли нашли бы у убитых и пленных колье, серьги и браслеты.
Рут Найгоф рассмеялась:
— Вы не лишены остроумия, господин полковник. И все же легионеры добывали трофеи. Они привозили своему президенту даже сало… Великолепное украинское сало с чесночком! Вы когда-нибудь пробовали его, господин полковник?
