Вертолет оторвал нас от созерцания этих наглых номенклатурных изменников и взмыл вверх, чтобы облететь огромную банку йогурта из стекла и белой керамики, которую мы приняли вначале за высоченную печную трубу. Это был будущий Центр этики и эстетики. Среди множества исполинских архитектурных сооружений, начатых возводиться под руководством мэра, это вызывало его особую гордость. В ближайшем будущем центр распахнет свои двери и станет настоящим университетом. Все виды знаний и искусств будут существовать там в демократической гармонии: литература, нетрадиционная медицина, гомеопатия, рок, рэп, граффити, скульптура, высокая мода, вязание… «Культура, культура! — воскликнул он. — Это весы… на чашах которых уравновешивается социальное неравенство! Но я расскажу об этом попозже».
«Ура! Мы подлетаем!» — внезапно заорал он.
Наши вертолеты находились уже над вершиной холма, окруженного средневековыми стенами. Мы сделали несколько концентрических кругов над замком, где располагалась мэрия, и кафедральным собором Святого Иосифа, который — как мы заметили, приближаясь, — был полностью «завернут», словно в подарочный пакет, каким-то конкурентом дизайнера Христо[26] в гигантские, плотно прилегающие простыни из синего пластика в желтый горошек, крепящиеся тросами из розового стекловолокна к стенам и колокольням. Чтобы верующие, несмотря на эту «вечную упаковку», рассчитанную на шестьсот лет, могли попасть в свою церковь, на уровне паперти какой-то великий кутюрье, решивший сохранить анонимность, высек дыру, украсив ее золотым галуном.
Охваченный сильным возбуждением и гордостью и без конца что-то запихивая себе в нос, мэр, показывая нам «все это», изо всех сил старался перекричать ужасный грохот лопастей, разрезающих воздух. Но еще до того как приземлиться, нам нужно было пролететь над его виллой «Эдем-Рок», расположенной на огромной скале (откуда ее название) и возвышающейся над мэрией и собором. «Мое орлиное гнездо!» — объяснил он. Это было просторное белое строение с красной черепичной крышей, окруженное шикарным «нависным» садом, в середине которого находился огромный бассейн с голубым дном. Поскольку стояла зима, бассейн был накрыт чем-то похожим на колпак для сыра из прозрачного плексигласа, созданного учеником Мин Пея… Когда мы нависли над ним, с десяток божественных созданий в разноцветных купальниках, купавшихся или нежившихся под ультрафиолетовыми лампами, вскочили на ноги и, несмотря на утренний холод, полуголые выбежали в сад, испуская радостные крики: «Заза, Заза!» (Наверняка мэра звали Ксавье.) И тогда, нажав на какую-то кнопку на приборной доске вертолета, «Заза» сбросил на них чуть не вагон фиолетовых орхидей, находившихся в отсеках для реактивных снарядов. После этого резкого выброса цветы разлетелись в воздухе и воспарили над наядами и сильфидами, напрасно бежавшими за нами вдогонку.
