Я дала ему понять, что если он откажется снизить плату за свои несчастные две комнаты, то я перееду в XVI округ, где буду обладать десятью комнатами. «У меня хватает кандидатов-домовладельцев, которые делают мне умопомрачительные предложения!» Я блефовала. Но это его подкосило! И он значительно умерил свои притязания — во всяком случае, мы заключили полюбовное соглашение. Я буду его навещать по вторникам один раз в неделю, когда неделя начинается с четного числа, и по вторникам и пятницам, когда неделя начинается с нечетного числа.
Я все-таки люблю ЖДД: несмотря ни на что! Разве не он ввел меня в высшее общество? И потом мне очень нравится мой частный отель, хоть он и совсем крошечный! Когда я стану богатой, очень богатой, я куплю себе настоящий частный отель, тот, во дворе которого сейчас живу, а этот маленький оставлю своим шиншиллам Гику и Нунку; он будет их гнездышком!.. Не понимаю бездомных. Нет ничего сверхтрудного в том, чтобы найти жилище в Париже.
В прежние времена художник со своей папкой с бумагой был более щедр, чем сегодня, и он не складывал отходы сделанной за день работы, чтобы выставить их на рынок искусства…
Ж. Кубле «Формы времени»
Суббота, 6 декабря
Все это, конечно, не слишком плохо, но и не поправляет мои дела! Такая мысль пришла мне сегодня в голову, когда я заполняла карточку соцобеспечения. Ничто не опускает тебя с облаков на землю лучше, чем этот дурацкий листок. (Этой ночью я подхватила насморк, крутя голым задом у ЖДД на нашей еженедельной вечеринке с СС и Бронзовым Членом. Там были еще какие-то две потаскушки, взявшиеся не знаю откуда, и колумбийский банкир…) Выписка из моего счета в банке «Креди Лионне» (я получила ее с утренней почтой) тоже не подняла мне настроения: я влипла! Добавьте к этому (спасибо почте!) счет на оплату страховки моего частного отеля — 1 647, 53 франков; плату за телевизор — 248, 34 франков, и это за крошечный черно-белый телик, в котором видишь то же самое, что и в любом другом телеке! Кроме того, он вообще сломался! А что делать, когда придут счета на оплату электричества и телефона, не говоря уже о подоходном налоге (я ведь имела дурость работать в этом году продавщицей-официанткой в кондитерской «Круассан-Шоу» на окраине Пуасоньер)… Это кошмар.
Так продолжаться больше не может. Мама и папа, которым я позвонила, согласны со мной, то же самое думают отчим, Бижу, Бронкс, Сюзи и Бабетт! (Я их больше не вижу. Мы теперь вращаемся в разных кругах. Мне кажется, что если я окажусь в их компании, то буду чувствовать себя опустившейся, деградировавшей. Но я иногда позваниваю им.) Папа, который когда-то входил в ВКТ
