Мы поехали в «Грийон», где всегда, «причаливая» в Париж, «пришвартовывается» мэр не-знаю-какого-города. «Грийон» — это в некотором роде парижская «Мамуния». Самый красивый отель столицы. Он находится прямо напротив обелиска на площади Конкорд — ошибиться невозможно. Мэр не-знаю-какого-города снимает там действительно роскошные четырехкомнатные апартаменты с позолоченной лепниной на потолке, мебелью в стиле Наполеона III или IV, шикарнейшим телевизором с гигантским экраном и спутниковой антенной, которая позволяет принимать даже программы из Стамбула — города в Турции.
Все уселись в большом салоне в апартаментах мэра не-знаю-какого-города, на диванчики вокруг журнального столика. Что касается меня, то я зарилась украдкой на телек. Никогда не видела такого большого экрана. Там говорили о каком-то Буше, которого только что выбрали президентом Соединенных Штатов, и о каком-то Горбачеве, пообещавшем вывести свои войска, 500 000 человек, из Западной Европы. Есть Европа Западная, а есть и Восточная — с железным занавесом посередине.
Мэр не-знаю-какого-города заказал официанту по телефону еще трех вдов Клико. Невероятно, сколько месье Клико умудрилось умереть в этом году! Мэр не-знаю-какого-города снова привязался ко мне с расспросами о моем искусстве. Он пообещал пригласить меня к себе в город, пообещал позировать для меня и попросил, чтобы я его расчленила (браво!). Его город — это новая Венеция, новая Флоренция, где процветают искусства, так как он любит искусство. Он — новый Лоренцо Медичи. Медичи — это человек, который любит искусство.
Меня он тоже любил…
Как случилось то, что потом случилось? Поди узнай! Через несколько часов и после нескольких бокалов шампанского я проснулась совершенно голая в постели вместе с Баб* и Бижу*, тоже голыми, и мэром не знаю-какого-города, тоже без одежды.
Во всем виновата вдова Клико.
А также ЖДД, который испарился вместе с месье торговцами готовой одеждой. Я уверена, что ЖДД сговорился с мэром, что он отдал меня ему, заключил торговую сделку!
Таковы в наше время рыночные отношения в развитом либеральном обществе, где повсюду торжествует тирания закона Стоимости! Человеческое тело, слова, вода, воздух, душа стали предметом незаконной торговли — то же самое касается духов «Шанель»! «Мировой рынок, — писал Хайдеггер (немец), — не только охватывает всю планету, но… как и сила воли, проникает в сущность самого бытия» («Неторные тропы». — Клостерман, 1949).
