Эмос был вынужден согласиться. Его тоже разбирало любопытство.
Они принялись размахивать руками, чтобы привлечь внимание водителя. Как ни странно, несмотря на то что они были мьюнанами, грузовик затормозил и остановился.
— Что случилось на шахте? — спросил Эмос рабочих. — Судя по грохоту, в туннеле произошел обвал?
— Так и есть, — кивнул один из рудокопов. — Дела плохи. Мы спешим в Унгрет. Говорят, у них есть проводники, которые хорошо знают местность. Несколько наших ребят оказались запертыми в туннеле. Кое-как удалось до них докричаться. Они уверяют, что нашли какой-то лаз. Может быть, он выведет из шахты… А вы что скажете? Вам ведь известны все пещеры на Абзалете.
Эмос знал эту местность как никто другой. Он вопросительно взглянул на Дрейгара. Парсинанин пожал плечами. Эти рудокопы сами виноваты. Поделом им. Может, унгретские проводники и посодействуют, да только вряд ли норанцы примут помощь от мьюнан…
— С этой стороны на Абзалете нет никаких других лазов в пещеру, — сказал Эмос. — Но на соседней горе, что находится на земле рэнсников, действительно есть множество лазов, которые ведут в подземные пещеры. Не исключено, что по ним можно добраться до Абзалета. До тех мест два-три дня пути, но в Унгрете живут люди, которые знают, где вход. Правда, этот вход наглухо завален громадной плитой. Если сможете, попробуйте ее сдвинуть.
— А вы знаете дорогу? — спросил водитель. — Покажете, как доехать?
— Ну уж нет, — покачал головой Эмос. — Мое дело сторона.
— Но почему бы им действительно не помочь? — удивился Локрин.
— Прошу вас! — взмолился рудокоп. — К тому же в туннеле оказались двое ваших.
— Так я и поверил, — недоверчиво хмыкнул Эмос.
— Ей-богу! Мужчина и женщина. Не то Мик и Налла, не то еще как. Они забрались туда, разыскивая своих пропавших ребятишек.
Эмос нахмурился, а Тайя и Локрин побледнели.
Несчастье свалилось как снег на голову.
— Ну-ка, подвиньтесь, — рявкнул Эмос, — чтобы мы могли поместиться в вашей таратайке! Нельзя терять ни минуты. Разворачивайте машину и гоните на гору!
* * *
Взводный Калам был громадным, пузатым детиной. «Кость у меня такая — широкая!» — хвастался он. Однако вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову дразнить его, поскольку в недавнем прошлом Калам прославился как чемпион по кулачным боям. Нужно заметить, что успехом кулачного бойца он был целиком обязан именно своему необъятно жирному пузу, которым решительно напирал на ошеломленного противника, а затем наповал сбивал с ног ударами увесистых, словно утюги, кулаков.
