— В настоящий момент примерно так оно и есть. Но работа есть работа. Так ты знаешь, что означают эти символы, или нет?
— Да, знаю, папа. Это было легко.
— Ну так как же их следует понимать?
— Это что-то вроде предсказания судьбы. На левой ноге иероглифы «фу» и «каи», то есть «удача» и «деньги». А на правой — «аи» и «ци», что означает «любовь» и «семья».
Босх поразмыслил над этим. Ему подумалось, что эти символы имели важное значение для Джона Ли. Он хотел, чтобы они были с ним повсюду.
Потом он вспомнил, что символы располагались у Ли на каждом ахилловом сухожилии. Быть может, он поместил туда татуировку намеренно, сознавая, что эти его упования на вечные ценности делали его уязвимым. Но они же являлись его ахиллесовой пятой.
— Алло, папа?
— Да, я здесь. Я просто задумался.
— Ну что, я тебе помогла? Я раскрыла твое дело?
Босх только улыбнулся, но тут же сообразил, что она не может этого видеть.
— Не совсем, но мне это поможет.
— Ладно. С тебя причитается.
Босх кивнул.
— Ты, я смотрю, чертовски смышленый ребенок. Сколько тебе там сейчас? Тринадцать, пошел двадцатый?
— Ну папа, пожалуйста!..
— Что ж, видно, твоя мама все делает правильно.
— Я бы так не сказала.
— Эй, послушай, не годится так говорить о ней.
— Пап, тебе не приходится с ней жить в отличие от меня. И это не такое уж счастье. Я, кажется, просветила тебя на сей счет, когда была в Лос-Анджелесе.
— Она все еще с кем-то встречается?
— Да, и я ее больше не интересую.
— Это неправда, Мэдди. Просто она слишком долго была одна.
«И я тоже», — подумал Босх.
— Папа, не заступайся за нее. Я ей только мешаю. Но когда я говорю, что хочу жить с тобой, она возмущается.
— Ты должна быть с мамой. Она тебя вырастила. Послушай, через месяц я приеду на недельку. Тогда мы поговорим обо всем этом. Вместе с мамой.
— Как скажешь. Ну, мне пора. Я уже у школы.
— Ну давай. Передай от меня привет девочке по имени Хи-хи.
— Смешной ты, папа. Только не посылай мне больше никакой расчлененки, ладно?
— Ладно. В следующий раз это будет просто печень. Или селезенка. Последняя, кстати, отлично получается на фотках.
— Па-а-а-а-па!
Босх захлопнул телефон, отпуская ее в свободный полет. Он перебирал в памяти сказанное в разговоре. Уже давно те недели и месяцы, что проходили между его очередными встречами с Мэдди, казались ему все более долгими и труднопереносимыми. По мере того как дочь взрослела, становилась все более самостоятельной, развитой и интересной в общении, он привязывался к ней все больше и постоянно скучал по ней. Лишь недавно, в июле, Мэдди приезжала в Лос-Анджелес, впервые совершив самостоятельно долгий перелет через океан. Всего лишь подросток, но уже совершающий малую кругосветку, она была разумна не по годам. Гарри тогда взял отгулы на работе, и они отлично провели две недели в прогулках по городу. Для Босха это было удивительное время, тем более что в конце своего визита дочь впервые высказала пожелание остаться жить в Лос-Анджелесе. С ним.
