— Вы должны запомнить мельчайшие подробности этого дня, — лаял он. — Вы расскажете своим детям и внукам, что были здесь в поворотный момент истории, в день, когда раскрылись силы Японии. Американцы жадны и эгоистичны. Их болезнь распространяется, как инфекция, на всю финансовую систему. Но мы не позволим заразить нас. Каждый должен позвонить по телефону своим клиентам, своим друзьям и своим родственникам и попросить их, наших соотечественников; приобрести столько акций «Маруити» и других японских компаний, сколько они смогут. Забудьте о страховщиках — они трусы. У коренных японцев есть вера в нашу страну. Патриоты не подведут.
И не подвели. Узнав о решении «Маруити» поддержать рынок, они бросились в местные брокерские конторы, подчас образуя очереди у входов. Рынки ценных бумаг во всем мире содрогались от призрака катастрофы 1929 года, акции обесценивались и падали, как гнилые фрукты. В Токио вдруг обозначился ажиотаж среди мелких вкладчиков и рантье. За полгода средняя цена акций на биржах выросла на двадцать пять процентов, и Япония вышла на первую позицию в мире международных финансов, а банк «Маруити секьюритис» выглядел скалой, о которую разбились волны хаоса.
Кошмар того скоротечного дня забылся, рынок функционировал. Банк «Маруити» учредил дочерние банки в Европе, содержал маклеров в Чикаго, брокерские конторы по всей Азии. Такэда стал членом совета директоров, о нем поговаривали как о будущем президенте компании. Его влияние чувствовалось повсюду. Его опасались все, даже другие директора.
Программа обучения молодых сотрудников в школах бизнеса в США была в одночасье отменена. Такэда заявил, что единственное, что стоит знать о практике американцев — это как сделать все наоборот. В честь Итиро Маруоки воздвигли храм на его родине в Ниигате и служащим было рекомендовано раз в год совершать туда паломничество. Сборник мыслей Маруоки — о сыновнем благочестии, содержании понятия культура, о роли рыночной акции — получали все молодые сотрудники. Им полагалось выкрикивать цитаты из этой книжки на утренних производственных собраниях.
Вот и Джозэн Судзуки отозван в главное управление, а вместо него в Нью-Йорк вылетел ученик и последователь Такэды. Сидя теперь в стеклянной клетке, как взятый в плен воин, Судзуки тем самым подтверждал наступление эры государства националистической ориентации.
Было десять часов утра. Кэндзи был очень доволен собой. Он приобрел для полудюжины своих крупных клиентов акции, обнаруженные на тайном счете. За два дня их курс вырос на пятнадцать процентов и следовало ожидать, что они еще поднимутся в цене.
