— Это Судзуки-кун, — сказала Коко. — Он предоставит вам все, что нужно. Прошу меня извинить, у нас начинается совещание.
Судзуки-кун установил видеоаппарат для Мори и снабдил его фотографиями пресс-конференции. Один снимок настолько заинтересовал Мори, что он незаметно сунул его в свой карман.
Лицо Юми-тян на этом снимке расплывалось, зато на заднем плане были хорошо видны будки с телефонами и перед ними двое мужчин: бизнесмен средних лет с совиными чертами круглого лица и господин помоложе в белом плаще.
Макс Шаррок понаблюдал, как блондинка сняла вечернее одеяние и нагишом нырнула в бассейн. Она глупо хихикала, чувствуя себя в поднебесье от кокаина, которого Митчел не жалел для гостей. Митчел всегда был отличным хозяином.
Девушка бултыхалась, ее пышная грудь вздымалась над водой. Она позвала Шаррока к себе, готовая принять его. Без сомнения, Митчел для этого и пригласил ее. Но Шаррок лишь ухмыльнулся и отрицательно покачал головой. В эти дни он был чересчур занят сексом, гольфом, игрой в мяч и пора было остановиться. Очередная фаза «Проекта Рекард» требовала переключить энергию на дела.
Он взял бокал шампанского с подноса официанта и вернулся на лужайку. На импровизированной сцене трудился джаз-диксиленд — группа ребят из Нового Орлеана. Несколько человек танцевало. По соседству развернулось представление пантомимы. Автомобили ждали момента, когда гости захотят прокатиться. В рощице играл струнный квартет. Митчел отмечал таким образом свое сорокалетие. И был прав. Он достиг очень много в сфере изучения общественного мнения в округе. Его работа стоила дорого.
— Ну, тебе нравится, Макс? Все в твоем вкусе, надеюсь?
Это был Митчел, радушный, как всегда.
— Прелесть, — признал Шаррок.
— Семьдесят шесть процентов гостей заявили, что им у меня весело и приятно, девять процентов не определились, а остальные уже в таком состоянии, что не поняли вопроса… Макс, я хочу тебя кое с кем познакомить. — Митчел подхватил его под локоть и подвел к высокой брюнетке. — Познакомься с Сюзан, моей новой свояченицей. Сейчас ее рекламируют.
Шаррок отметил чувственный рот, блестящие волосы, живые, веселые глаза. Уже далеко за тридцать, но великолепные ноги и поистине прелестная шейка. На это Шаррок всегда обращал внимание.
— Я подумал, что вам двоим, возможно, есть о чем поговорить, — продолжал Митчел. — Оба зарабатываете на жизнь, делая вид, что будущее у вас на ладони.
Лицо ее определенно было знакомо Шарроку.
