Лет двенадцать назад это лицо — в то время девически нежное, с аккуратными ямочками на щеках, мелькало на экранах национального телевидения. «Персиковые сестры» — Руми и Коко — восемнадцать месяцев были драгоценной собственностью шоу-бизнеса, их программа шла по пять вечеров в неделю, они снимались в большом кино, участвовали в мультипликациях, выходили пластинки, рекламные ролики… Высокие до визга голоса, скандирующие бессмысленные слова, ритмично дергающиеся фигурки, округлые бедра во весь экран и трясущиеся свежие груди — это запомнилось.
Что потом? Мори воспроизвел в памяти «прощальный концерт» и трогательную до слёз пресс-конференцию, на которой «Персиковые сестры» объявили, что уходят со сцены, чтобы снова стать обычными девушками. Им было уже лет по девятнадцать — возраст ветеранов в их положении юных певичек, привлекающих публику непосредственностью и обаянием юности… Потом неудачное возвращение на сцену с новым, «взрослым» репертуаром, несколько номеров разговорного жанра, несколько браков и разводов, о которых скупо сообщали бульварные газеты. Больше практически ничего.
Женщина представилась менеджером Юми-тян. Мори продемонстрировал самую обворожительную из своих улыбок.
— Вы не Руми из дуэта «Персиковые сестры»? — спросил он. — Я был одним из ваших неистовых поклонников.
— Коко вернее, — ответила она.
— О, простите! Все равно, вы были моей любимой певицей. Я уже десять лет хочу получить ваш автограф.
Это заявление вызвало лишь кривую улыбку Коко, но Мори настаивал:
— Как поживает Руми? Она тоже мне очень нравилась.
— Понятия не имею. В последний раз, когда я о ней слышала, Руми занималась стриптизом в Фукуоке.
— Правда? Буду следить за ее рекламой.
Коко посмотрела насмешливо.
— Что-нибудь не так? — спросила она. — Ведь программа прошла хорошо, правда?
— С этим все в порядке, — ответил Мори как бы мимоходом. — Ожидаем наивысших зрительских оценок сегодняшней дневной программы. Но мне надо кое-что уточнить в фоне съемки для показа на следующей неделе.
Коко была озадачена, но не могла отказать — все-таки перед ней был вроде бы представитель одной из основных телевизионных компаний с визитной карточкой Сады-сан.
Она провела Мори в кабинетик, заваленный журналами и фотографиями. В углу сидел молодой человек, глядя на три экрана, смонтированные на его письменном столе. На одном Юми-тян была в роли гейши в костюмированной драме. На другом она пела в рекламной вставке о рисовом печенье. На третьем смущенно отвечала на вопросы насчет своих сексуальных предпочтений.
