— Спасибо.
Потом
взял свои
вещи и
мантию, и мы
вышли из класса.
Том запер
дверь и ушел,
не оглядываясь.
Ему
надо было еще
отнести ключ
Слагхорну, а я
отправился
прямиком на
следующий
урок. Розье
со мной не
разговаривал,
и пришлось потом
в спальне
слегка подраться
с ним, чтобы
он
успокоился.
Несмотря
на то, что Том
опять
замкнулся в
себе, я не мог
не думать о
нашем
разговоре.
Всю ночь мне
снились
бесконечные
ряды детей без
лиц, в
одинаковых
серых
мантиях.
Проснувшись,
я подумал,
как было бы
чудесно, если
бы вдруг
оказалось,
что родители
Тома — очень богатые
люди
благородного
происхождения.
И что они
вовсе не
умерли, а
просто его
потеряли, а
потом нашли.
В
книгах такое
бывает
сплошь и
рядом.
***
Слагхорн,
видимо,
сделал
выводы из
истории с
иглами
дикобраза,
потому что
все
следующее
занятие он
посвятил
сочетаемости
ингредиентов.
Раздал нам
множество
маленьких
плошек, в
которых мы смешивали
разные
растворы,
приливали и
добавляли к
ним те или
иные
компоненты,
наблюдая, как
зелье то
меняет цвет,
то
вспыхивает
крохотным
фейерверком,
то закипает,
то становится
густым и чуть
ли не
обращается в
камень. Все
это было
настолько
интересно,
что даже
необходимость
зарисовать и
выучить огромную
таблицу
сочетаний не
испортила мне
удовольствие.
На
уроках
Слагхорн все
чаще хвалил
Тома, однако
на свои
вечеринки — в
своеобразный
неформальный
клуб,
собиравшийся
примерно раз
в месяц, —
никогда его
не звал. Тогда
как мне, и
Колину, и
Альфарду
регулярно
приходили
записки с
приглашениями.
Мне понадобилось
совсем
немного
времени,
чтобы понять,
что Слагхорн
ценит в
учениках
прежде всего
хорошие
связи,
богатство и
известность
семьи, а не
личные
качества.
А
Том ничего
словно не
замечал,
оставаясь спокойным
и
высокомерным,
— как не
замечал, что
многие на
факультете
по-прежнему
его сторонятся.
Иной раз мне
казалось, что
я переживаю эту
несправедливость
острее, чем
он сам.
Между
мной и
Риддлом к
тому времени
установилась
странная
полудружба.
Он то искал
моего
общества и
был готов
болтать о
любых глупостях,
то вдруг
целыми днями
молчал, разозлившись
непонятно на
что. Он
вообще был
склонен к
резким
перепадам
настроения, а
еще у него
постоянно
были какие-то
свои дела и
планы,
которыми он
ни с кем не
делился.
Время от времени
по утрам
обнаруживалось,
что Тома нет
в спальне — он
вставал
раньше других
и куда-то
исчезал.
Тайна
его отлучек
открылась в
одну из суббот
в середине
ноября, когда
он оказался
моим соседом
на трибуне
квиддичного
стадиона.
Факультет в
полном
составе
явился болеть
за нашу
команду в
первом матче
сезона — с Рэйвенкло.
Погода была не
самая
удачная для
игры:
накануне
прошел дождь,
а с утра
подморозило,
ветер
налетал шквалистыми,
ледяными
порывами, от
которых игроков
каждый раз
сносило в
сторону на пару
ярдов. Розье
у меня над
ухом орал и
свистел, я
дул на
замерзшие
пальцы, а
Риддл просто
молчал,
спрятав руки
в рукава
мантии, а
потом вдруг
спросил тихо:
