Финн
стремится
меня унизить
— значит, он
меня
побаивается
и видит во
мне
растущего
конкурента,
хотя и не
хочет это
демонстрировать.
Однако ж
продемонстрировал,
а еще и заплатил
мне за это
пять
галлеонов.
Вот и чудесно.
На
следующий
день мы
встретились
с Финном за
игорным
столом, и он
очень
старался
вывести меня
из
равновесия,
интересуясь,
что еще я
готов
сделать за
пять
галлеонов.
Вот это уже
зря — я, может
быть, и
чувствовал бы
себя не в
своей
тарелке, если
бы он промолчал.
Но, атакуя,
человек
нередко
становится
уязвимым, так
что, пока
Финн
усердствовал,
я сумел
избавить его
от сорока галлеонов.
Половину,
правда,
немедленно
ему же и
проиграл,
когда он
наконец
опомнился и
собрался, но
с тех пор
Финн не
пытался меня
задеть, и у
нас
установились
нормальные отношения.
Профессиональные
игроки редко
конфликтуют
всерьез.
Выпад-ответ,
и на этом
заканчивается.
В конце
концов, мы
все там были
на работе.
***
День
за днем игра
шла с
переменным
успехом —
бывали дни,
когда я
уходил
выпотрошенным
почти
дочиста.
Август шел к
концу, а к той
самой сотне
галлеонов, с
которой я
начинал и которую
нужно было
приберечь на
будущее для
игры,
прибавилось
всего около
двухсот.
Этого хватит
на проценты
за три
месяца, а
потом? Я ведь
не смогу играть,
пока буду в
школе...
Я стал
подумывать о
том, чтобы
перейти за стол
с более
высокими
ставками, но
чувствовал,
что мне еще
не хватает
опыта и что
сначала
нужно наиграть
хотя бы
триста-четыреста
часов. Иногда
я
задумывался,
не сыграть ли
в рулетку, но
так и не стал.
Не то, чтобы
меня
остановил здравый
смысл. Просто
к тому
времени я так
привык
относиться к
любой игре
как к
рутинному,
тяжелому и
неприятному
труду, что не
смог бы без
отвращения
подойти к
колесу
рулетки, пока
в этом не
было острой
необходимости.
Тем
временем
Фредди начал
мне слегка
помогать,
подкидывая
всякие
мелкие
поручения — отвезти
куда-нибудь
сверток или письмо,
передать
кому-либо
пару
условленных
фраз. Я не
знал, зачем
это нужно, да
и знать не
хотел —
пускай
маленький, но
все же опыт жизни
на "той
стороне"
научил меня,
что излишнее
знание
вредно. Позже
я понял, что
большая
часть этих
заданий была
проверочной.
Они не несли
в себе
никакого
практического
смысла, а
предназначались
только для того,
чтобы
выяснить, как
я себя
поведу. Не побегу
ли в
Департамент
магического
законодательства
доносить на
Фредди, не
начну ли
болтать
налево и
направо…
Позже,
когда Фредди,
видимо,
убедился, что
мне можно
доверять,
меня
попросили
проследить
за одним человеком,
ежедневно
бывавшим в
конторе в
Косом
переулке.
Контора
располагалась
в очень старом
здании,
украшенном
по фасаду
изображениями
химер и
грифонов.
Вычислить
график появления
нужной мне
персоны было
нелегко, поэтому
дежурство
отнимало
большую часть
дня, начиная
с раннего
утра. Я
иногда предупреждал
маму, что
домой
ночевать не
приду — якобы
много работы
в магазине.
Ночью играл,
а в восемь
утра, зевая,
отправлялся
«на объект».
Приобретенное
тогда умение
не спать по
двое суток
подряд потом
не раз меня
выручало.
