Хорошенький же сюрприз на будущее, поскольку, по его мнению, корабль должны покинуть либо все, либо никто.
Эдвардс выбрался из шлюпки и исчез в отверстии первого попавшегося люка.
Морская вода, проникающая через проломленные шпигаты и пробоины в палубе, испортила последние запасы продуктов, если не считать смехотворно малого запаса консервов. Через пробоину люка на юте вода проникала внутрь корабля. Нерушимого, священного судового порядка больше не существовало. На смену ему пришло небывалое уныние. С борта свисала настоящая бахрома из растрепанного такелажа, кусков цепей с разорванными звеньями и обрывков парусов. Несмотря на самодельный парус, «Марютея» представляла из себя с трудом движущуюся развалину.
На рассвете следующего дня ветер ослаб. Откачивать воду не переставали, и оставшиеся в живых, уставшие и изголодавшиеся люди, засыпали при малейшей на то возможности.
Эдвардс поднялся на ют, где у штурвала его сменил Деланней. В его мозгу родилась мысль, которую несомненно стоило бы запомнить.
— Кто у насоса? — спросил он, потягиваясь.
— Ван, — ответил Деланней.
— А где Келлер?
— Спит в ходовой рубке.
— А Ольер?
Деланней бросил взгляд на все еще изменчивое небо.
— Исчез, — произнес он.
Эдвардс откашлялся:
— Вы его искали?
— Да, пока вы спали. Я обратил внимание на то, что у мальчишки был скверный вид.
— Что, расклеился?
— Именно так я и подумал.
Эдвардс достал трубку и принялся жевать ее мундштук. У него не было ни крошки сухого табака.
— Давайте-ка я стану у штурвала, — предложил он, — а вы пойдите смените Вана. Время смены давно прошло. — Он посмотрел на начинающее светлеть небо. — Я хочу попытаться спасти корабль. Шлюпка останется на самый крайний случай. Ветер несет нас в нужном направлении, и мы можем поставить еще один самодельный парус, как только на море станет поспокойнее.
— Нам не хватит на это сил. Если небо полностью прояснится, то солнце начнет припекать.
— У нас ненамного больше сил, чтобы грести часами при такой волне.
— Если наш корабль наскочит на волну, мы в пять минут пойдем ко дну, — возразил Деланней.
— Конечно, риск есть.
— А жизнь Даун и остальных, что вы на это скажете?
— За них отвечаю я один, — произнес Эдвардс.
— Хорошо. Держите штурвал.
Воду откачивали не останавливаясь. Конечно, одного маленького насоса было явно недостаточно, чтобы откачать всю воду, но его действие задерживало затопление судна.
В семь часов вечера измеритель емкости водосборника находился уже над водой. Качка уменьшилась, сдерживаемая водой, которую набрала «Марютея», переваливаясь с борта на борт.
