И снова Понтер не знал, что сказать.
— Да, — сказал он. — Наверное, ты права.
— Я знала, что они никак не могли переехать к вам с Адекором, — сказала Даклар. — Девочкам жить на Окраине…
— Да, — согласился Понтер. — Конечно, это было невозможно.
— Тебе… — Даклар оборвала себя, уставившись на покрывавшую площадь коротко подстриженную траву. — Тебе не нравилось, что я взяла над ними опеку?
Понтер слегка пожал плечами.
— Ты была партнёршей Класт. Ты была самой логичной кандидатурой на роль табанта для её дочерей.
Даклар медленно склонила голову. Ей голос был тих.
— Я не об этом спрашиваю.
Понтер закрыл глаза и вздохнул.
— Ты права. Да, мне это не нравилось — прости. Я их отец, их кровная родня. Ты…
Даклар ждала, что он продолжит, но когда стало ясно, что он больше не собирается ничего говорить, закончила мысль за него:
— А я им не родня, — сказала она. — Они не мои дети, но я всё-таки взяла над ними опеку.
Понтер ничего не ответил; для этой ситуации не было вежливого ответа.
— Это ничего, — сказала Даклар, на мгновение касаясь его плеча. — Ничего, что ты так к этому относишься. Это естественно.
Над головой пролетело несколько гусей; несколько дроздов, прятавшихся в траве, вспорхнули при их приближении.
— Я очень люблю своих детей, — сказал Понтер.
— Я их тоже люблю, — сказала Даклар. — Я знаю, что это не мои дети, но я жила с ними всю их жизнь, так что люблю их как своих.
Понтер остановился и посмотрел на Даклар. Он никогда не задумывался над таким типом отношений; чужие дети его всегда немного раздражали — Адекоров Даб, к примеру, был весьма вредным ребёнком. В нормальной семье Даклар жила бы со своими собственными детьми. Сын или дочь 148-го поколения всё ещё жили бы с матерью и её партнёршей, как и дочь 147-го — хотя в течение следующих нескольких месяцев она бы обзавелась партнёром и партнёршей и стала бы жить отдельно.
— Ты удивлён, — спросила Даклар. — Я правда люблю Жасмель и Мегу.
— Ну…я… думаю, я просто никогда об этом не задумывался.
Даклар улыбнулась.
— Как видишь, у нас очень много общего. Мы оба любили одну и ту же женщину. И оба любим одних и тех же детей.
* * *
Понтер и Даклар решили начать день с просмотра пьесы, поставленной в открытом амфитеатре. Понтер всегда любил театр, а пьеса относилась к числу его любимых — «Вамлар и Колапа», историческая постановка об охотнике и собирательнице. Такого рода пьесы играют только когда Двое становятся Одним, чтобы могли участвовать актёры обоих полов. Сюжет строился на множестве завязок и поворотов, которые были бы невозможны в современную эру компаньонов: одни люди пропадали без вести, другие не могли общаться, будучи далеко друг от друга, третьи не могли доказать, что были в определённом месте в определённое время, четвёртые по-разному описывали одни и те же события.
