Итак, цель познания - едина, потому что она состоит во всех случаях в постижении единства мира. Бруно пишет о "наивысшем созерцании, поднимающемся над природой". Но эта фраза означает лишь, что над природой как совокупностью индивидуальных воплощений мировой души поднимается природа как единство. В начале {130} четвертого диалога первой части "Героического энтузиазма" эта мысль выражена следующим образом:
"Тансилло. - Таким выявляет себя рассуждение о героической любви, поскольку она стремится к собственному объекту, который есть высшее благо, и поскольку ей присущ героический ум, стремящийся соединиться с собственным объектом, а именно: с первоистиной или с абсолютной истиной".
И далее идет мифологическая аллегория:
Средь чащи леса юный Актеон
Своих борзых и гончих псов спускает,
И их по следу зверя посылает,
И мчится сам по смутным тропам он.
Но вот ручей: он медлит, поражен,
Он наготу богини созерцает;
В ней пурпур, мрамор, золото сияет,
Миг - и охотник в зверя обращен.
И тот олень, что по стезям лесным
Стремил свой шаг, бестрепетный и скорый,
Своею же теперь растерзан сворой...
О разум мой! Смотри, как схож я с ним:
Мои же мысли, на меня бросаясь,
Несут мне смерть, рвя в клочья и вгрызаясь 31.
Тансилло разъясняет это изложение известного греческого мифа об Актеоне, обращенном богиней в оленя и растерзанном своими же охотничьими собаками. Актеон символизирует интеллект, охотящийся за божественной мудростью и за божественной красотой. Охота идет в лесу - в диких, уединенных и малоисследованных ("по смутным тропам") местах. Актеон спускает собак "по следу лесных зверей, которые суть умопостигаемые воплощения идеальных концепций, а эти концепции - тайные, взыскуемые немногими". И вот у ручья, у воды, т. е. в зеркале, где отражается "блеск божественности", происходят события, символизирующие процесс познания.
"Чикада. - Думаю, что вы не делаете тут сравнения и не считаете как бы однородными божественное и человеческое познание, которые по способу понимания в высшей степени различны, хотя по теме - тождественны" 32.
Тансилло подтверждает эту характеристику. Божественное и человеческое познание тождественны по теме. Далее он продолжает раскрывать метафоры. Пурпур, мрамор и золото богини - это божественная мощь, божественная мудрость и божественная красота. Превращение Актеона из охотника в предмет охоты - символ субъективации истины при ее постижении.
Возможно ли при таком постижении дойти до высшей божественной мудрости и красоты? Ольшки находит у Бруно противоречие. В трактате "О тенях идей" и в диалоге "О причине, начале и едином" Бруно утверждает невозможность высшего иррационального познания. В то же время в "Героическом энтузиазме" утверждается возможность не только познания бога, но и экстатического воссоединения с божественным 33.
