Мы видели, что у Бруно была тенденция представить природу как динамическую субстанцию, как совокупность всеобщих законов. Иначе говоря, "сказуемое" превращается в "подлежащее". Здесь Бруно, как уже было сказано, приближается к динамическому рационализму Лейбница. Но приближается не всей совокупностью своих взглядов, а только одной тенденцией, которая уживается с иными в сложном мировоззрении Бруно.
Нужно сказать, что мировоззрение Бруно было сложным, но вовсе не хаотическим, как это представляется многим исследователям. Хаотическим был стиль Бруно, да и то лишь для последующего периода - но сравнению с "Диалогом", еще больше - с "Беседами и математическими доказательствами", еще больше - с "Началами философии" Декарта, а для сравнения с "Математическими началами натуральной философии" вообще нет почвы, так далеки произведения Бруно от однозначной логики и экспериментальной индукции Ньютона.
Рационалистическая тенденция в мировоззрении Бруно становится, как ни странно, особенно ясной, когда {129} вчитываешься в апологии иррационального познания, рассыпанные в произведениях Бруно. Это познание сближается с любовью и символизируется "амуром". Вот несколько строф из "Героического энтузиазма":
Одна стрела пронзает сердце мне,
В одном пылаю я огне,
И лишь в одном раю я быть желаю.
Любовь, судьба и цель моих забот
Гнетет и манит, мучит и ласкает,
Амур безумный к красоте влечет.
Амур, что к истине влечет мой жадный взгляд,
Черно-алмазные затворы отпирает
И божество мое сквозь очи вглубь впускает,
Ведет его на трон, дает ему уклад,
Являет, что таят земля, и рай, и ад,
Отсутствующих лиц присутствие являет,
Прямым ударом бьет и силы возрождает,
Жжет сердце и опять целит его стократ 29.
Итак, "амур" влечет и к красоте, и к истине. Для Бруно они едины.
В трактате "О причине, начале и едином" в диалоге между Теофилом и Диксоном говорится:
"Теофил. - Судите вы сами. Отсюда вы можете подняться к понятию - я не скажу самого высокого и наилучшего начала, недоступного нашему размышлению, но во всяком случае души мира, каким образом она является действительностью всего и возможностью всего и есть вся во всем, поэтому в конце концов раз дано, что имеются бесчисленные индивидуумы, то всякая вещь есть единое и познание этого единства является целью и пределом всех философий и естественных созерцаний, причем в своих пределах остается наивысшее созерцание, которое подымается над природой и которое для не верующего в него невозможно и есть ничто" 30.
