Теперь ее дом оказался в осаде. Со стороны кладбища послышался перестук тяжелых колес — знакомый перестук, ей уже приходилось слышать, как по улице проезжает повозка — и тихое ржание лошадей. Люди, правившие таинственным экипажем, молчали, лишь изредка перекидываясь словцом-другим. Они останавливались у каждого дома, словно уборщики мусора, чувствовалось, что двигаются они медленно, словно ворочая нечто тяжелое. При их приближении собаки принимались захлебываться в отчаянном лае. И вот теперь невидимые дроги остановились перед ее домом.
Она заледенела под простынями. Миссис Кармоди не то что не желала полюбопытствовать — она знать не желала, кто или что остановилось перед ее домом. До сего момента ей редко приходилось испытывать ужас, однако сейчас она чувствовала себя испуганной как никогда в жизни.
Послышались звуки, словно кто-то осторожно взбирался вверх по ступенькам ко входной двери, подтаскивая себя вверх, к крыльцу, подволакиваясь через крыльцо к двери. Потом этот кто-то (или все-таки что-то?) подергал ручку и зацарапался — словно у этого кого-то были когти! — в дверь и потом в окна. Она лежала и слушала, затаив дыхание, не в силах пошевелиться от ужаса. Однако таинственный посетитель не успокоился на этом и проделал все — от окна до дверной ручки — в обратном порядке. И сволокся вниз по ступеням. Однако затем она услышала, как нежеланный гость медленно, до ужаса медленно прошел по дорожке и остановился под окнами спальни.
— Мама, — послышался тихий голос, — пусти меня. Пожалуйста, мамочка, пусти меня в дом.
Ее захлестнула ярость. Точно. Это рыжий пакостник-газетчик пришел мотать ей нервы. Как, как он только мог удумать такое! Издеваться над горем несчастной матери, потерявшей ребенка, тревожить ее покой в тишине ночи, да еще с какой подлой изобретательностью! Подражать голосу ее покойного сына! Ну ничего, утром она позвонит куда надо, и мерзавец пожалеет о своей недостойной выходке!
Ярость полностью вытеснила в душе страх, и через несколько минут миссис Кармоди уже спала крепким сном.
VII
Утро выдалось ясное и морозное. Дул ветер, не слишком сильный, хотя вполне достаточный, чтобы в скором времени разогнать скрывающие солнце облака. Занимающийся день обещал быть просто чудесным.
Жители улицы неохотно выбирались из постелей — кому-то ведь и на работу нужно идти. Большая часть аборигенов провела ночь, не сомкнув глаз, — уж больно страшные звуки неслись снаружи до самого спасительного утра. И по некоей так и оставшейся неизвестной причине все жители как можно дольше оттягивали момент, когда приходилось все же собраться с духом и выглянуть наружу.
