К чему я веду? Я хочу сказать, что Деррида прекрасно сформулировал тезис, более очевидно выраженный Джейксом и поддержанный Картером: тот, кто пишет очередную историю из вселенной Мифа, на самом деле просто читает эту историю — ибо она уже давным-давно записана в его глубинной памяти, хранящей воспоминания и эмоции, возникшие в процессе чтения текстов Лавкрафта, Дерлета и других. Вторая половина дерлетовских «Мифов Ктулху» была не чем иным, как переписыванием, а значит, и перечитыванием первой половины. Итак, механизм пролиферации Мифа таков: желая читать больше таких историй, мы их пишем — причем не столько для жадных до новых впечатлений почитателей и фанатов, сколько для самого себя: ибо акт писательства равен акту чтения истории.
Все эти ужасные фанфики и дурацкие байки, которыми наполнены фэнзины, написаны из рук вон плохо не потому, что у них никудышная литературная основа, и даже не потому, что их юным авторам не хватает писательского мастерства, а потому, что кропающие их энтузиасты скверные читатели! Лавкрафт для них — это непроизносимые имена и извивающиеся щупальца, нескончаемые строки фантастического бестиария — но не более того. Но как куколь не делает монаха, так и имена в лавкрафтовском стиле еще не делают текст полноправным продолжателем традиции Мифа.
Уилам Пагмайр, к примеру, и вовсе объявил, что его журнал «Лавкрафтианские рассказы ужасов» не принимает к рассмотрению фанфики по мифам Ктулху. Казалось бы, какое странное ограничение… Однако у него есть вполне логическое обоснование: Пагмайр прекрасно понимал, что юные дарования должны начать с выдумывания собственных имен и названий — эта мера, пусть и временная, необходима, чтобы юнцы сообразили, что же такого помимо неудобопроизносимых имен есть в рассказах старины Говарда, которые читаешь — и поджилки от ужаса трясутся. А там наличествуют, чтоб вы знали, и настроение, и стилистическая выверенность, и визионерская по размаху фантазия. Если эти элементы присутствуют в тексте, что ж, его можно признать подлинной историей в лавкрафтовском духе. Вышло всего три выпуска журнала, и оказалось, что даже для них не так-то просто наскрести достойных текстов, — и это при том, что Пагмайру неоднократно приходилось отступать от собственных правил! Видимо, многим они показались излишне суровыми.
Ну что ж, надеюсь, я сумел донести мысль: текст, пестрящий цитатами из «Некрономикона» и возгласами «Иа!», совсем необязательно должен считаться лавкрафтовским. И, наоборот, достойный пополнить копилку Мифов рассказ не нуждается в этой атрибутике. Более того, рассказы из вселенной Мифа вовсе необязательно должны быть лавкрафтовскими по духу! Это вполне доказывает проза Ламли, Уилсона и Дерлета. Итак, что же определяет принадлежность той или иной истории к Мифам?
