– Я знал, что так и будет, – сказал мне Ирек, но шепотом, чтобы не раздражать маму.
– Может, с ним что-то случилось? Попал в автомобильную катастрофу или утратил память, как в телесериале?
– Скорей уж я поверю, что он опять сражается с бельгийской мафией. Бедная мама. Интересно, как она это перенесет? Может, растворить ей в супе немножко твоего прозака?
– Подождем развития событий.
Его не было всю субботу. В Пасху мы сели завтракать в самом мрачном настроении. Мама ни с кем не разговаривала. Уставясь в тарелку, она лишь бездумно постукивала обручальным кольцом о стакан.
– Не хочешь жура[9]? – спросила ее бабушка.
Молчание.
– А салата из порею? – не отступалась бабушка.
– Из порея, – машинально поправила мама. И снова тишина.
– Ну хотя бы кусочек кулича. Это уж точно тебе поможет.
– В чем он должен мне помочь? Все в норме. Все в порядке.
– Хеня, ну нельзя же так переживать. Не стоит.
– Не называй меня Хеня! – закричала мама. – Меня зовут Хелена! Хе-ле-на! Никакая не Хеня!
– Хорошо, хорошо.
– Нет, не хорошо!!! Плохо! Сорок лет я прошу тебя называть меня Хелена, и что? Какая реакция? Никакой! Ты вечно пренебрегаешь моими просьбами и видишь, каковы результаты? Мной пренебрегли все мужчины, с которыми я жила. И все из-за тебя!
– Из-за меня? Хеня… Хеленка! – вскипела бабушка.
– Да, потому что с тобой я привыкла к пренебрежению. Вместо того чтобы уйти, я позволяю садиться себе на голову. И потому меня никто не уважает! Даже этот врун – мой муж! Хоть я и вырастила ему двоих детей!
– Кто тут говорит о детях? – раздалось в коридоре. Там стоял папаша, живой и невредимый. С корзинкой в руке.
– Эдек! – вскричала мама. – Где ты пропадал? Мы уже звонили в полицию и в больницу!
– А зачем? Я всего лишь вышел святить яйца.
– И через час должен был вернуться, – бросила я, кладя себе на тарелку шинку, свеклу с хреном и горку маринованных грибов. Ох, наверно, пойду сыпью.
– Да, я немножко задержался.
– Немножко? Двадцать три часа десять минут – это, по-твоему, немножко?
– Как, двадцать три часа? – удивился папаша. – Сколько сейчас времени?
– Уже наступила Пасха. Ты что-нибудь принял? Боже, почему мне все время попадаются наркоманы?
– Ничего не понимаю. По дороге из костела я завернул в парк подышать кислородом. Посидел там часок и пришел.
– А свидетели у тебя есть? – закричала мама.
– Чего? Что я сидел в парке? С ума ты сошла?
– Это ты сошел, если думаешь, что я тебе поверю! Пошел подышать кислородом! Небось встретил какую-нибудь оторву!
