— Я полагаю, стоит воплотить в жизнь запасной план. — Гном провел кончиками пальцев по краю впадины. — Обрушим вход в Черное Ущелье и зальем все железом и другими металлами, чтобы ни одно чудовище не могло пробиться наружу. Поставим новый, на этот раз железный барьер. — Он посмотрел на жену. — Что ты об этом думаешь? При помощи твоей магии мы могли бы обрушить склоны ущелья. Я знаю, что твои ученики еще не набрались силы и не смогут тебе помочь, но…
— Может, мне бы это и удалось, — она погладила Боиндила по спине, — но после этого у меня не останется сил для других заклинаний. И нам понадобилось бы невероятное количество металла! Откуда нам взять столько?
— Нам помогут убариу. Они принесут металл из своего королевства, если так удастся остановить угрозу. — Подойдя к тумбочке у стены, Бешеный плеснул себе воды. — Я боюсь, что, если мы используем для этой цели камень, монстры устроят подкоп. Они ждали свободы двести пятьдесят солнечных Циклов и собрали войско. Если бы не щит, они победили бы нас.
— Ты не веришь, что эта крепость остановит орды чудовищ? — Года вздохнула.
— Надолго? — Боиндил покачал головой. Намеки Тунгдила заставили его задуматься об опасности. — Я даже знать не хочу, что может выбраться из ущелья, если мы будем бездействовать. Мне кажется, кордрион еще самый безобидный из всех них.
— А кто сказал, что самое страшное из чудовищ не среди нас? — прошептала гномка.
Она не хотела произносить этого вслух, но слова сами сорвались с языка. Года смущенно опустила глаза.
Но Боиндил ее услышал.
— Ты сомневаешься в Тунгдиле.
— Я сомневаюсь в том, что в крепость вошел настоящий Тунгдил, — резко ответила она.
— Это он, — упрямо заявил Бешеный.
Но в глаза жене так и не посмотрел.
— Откуда ты знаешь? Почему ты уверен в этом? Потому что вы вчера напились вместе? — Гномка вздохнула. — Мне бы тоже хотелось, чтобы это был наш Тунгдил, а не перевертыш, которого нам прислали какие-то темные силы, чтобы заманить в ловушку. Но, мне кажется, он ведет себя очень странно.
— Он много солнечных циклов провел в мире убийств, страданий и насилия. — Боиндил печально улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что, вернувшись, он должен непрерывно шутить и смеяться? Вот такое поведение меня бы насторожило, — вступился он за друга. — Если бы я оказался на его месте, то поддался бы своему безумию. — Гном наконец поднял взгляд. — Тунгдил в одиночку бросил вызов кордриону. Ради нас!
— Они могли заранее договориться об этом, — возразила Года.
