— Ладно, хватит болтать, миссис разговорчивость, — прервал ее замученный Лазарев. — Адрес запиши. И приходи в воскресенье часам так к одиннадцати. У меня мать давно помощницу ищет.
— Лады! Погоди, карандаш найду… — отозвалась довольная бабенка.
Антон от лица всех поблагодарил бородача и попрощался с ним.
Группа приняла позу «вольно». К Игорю несмело подошли подружки сына — посмотреть подаренную книгу. И списать из нее адрес сайта креационистов.
Они робко глазели на него — такого великого и известного. И одна из них, темноглазая блондинка, Аля с крысой, очень напоминала Верочку. Или профессор опять ошибался?… Синдром Капгра… Будь он неладен…
Антон смеялся. Болтал, вспоминая подробности экскурсии. Впечатление у всех, кажется, осталось серьезное, несмотря на гогот.
— Нет, представляете! — хохотал сын. — У ла-тимерии брякнуть детям: вот ваша прапрапра-прабабушка! А рыбка-то, рыбка — ух! На полтора метра — и сушеная! А-бал-деть можно!
— Да-а! — подхватил чурбачок. — Представляете, латимерия — с пивом!
— Да-а-а! О-го-го — латимерия с пивом! А доисторический олень? Здоровый лось! Не, он даже не лось, он просто олень! И у него рога раза в два больше его самого!
— А тридцатиметровый скелет диплодока? — веселился чурбачок. — Вот такого бы подать в нашу столовую! Накормили бы всех студентов оптом, и аспирантов заодно!
— А пасть доисторической океанской акулы? — хохотал Антон. — Она метра на два раскрыта.
— Такая корову съесть может! — прокомментировал чурбачок.
Стоявшая теперь уже рядом с ним Голая Спинка, через минуту как бы переварив информацию, в безмерном удивлении вдруг спросила:
— А откуда же она в океане корову возьмет?!
Ответом ей был громовой хохот. Девушка с улитками смутилась, закраснелась до самых корней волос и уставилась в пол. Игорю стало ее жалко. Он подошел к ней:
— Вы дружите с Антоном?
Она вскинула на него большие глаза.
— Д-да… Немного…
— Тогда заходите к нам. Почему-то я вас никогда у нас не видел.
— Спасибо… — прошептала безмерно благодарная Голая Спинка.
Аля, девушка с крысой, глянула на подругу с откровенной завистью и что-то яростно прошипела любимице Бориске. Та удивилась непривычной интонации и вытаращила возмущенные красные глазки.
Потом все прошлись по залу с огромными бивнями и черепами, между скелетов индрикотериев. Возле стенда с чучелами выдры, белки и совы остановились.
— Кстати, чучел тут мало! — сказал чурбачок. — А вот в Дарвиновском музее — это да! Там одни чучела сплошные, всех-всех зверей. Можем как-нибудь и туда сходить.
