— Черт подери, М., — сказал я пролетающей мимо чайке, — какого черта тебе понадобилось отправиться в Марсель?
Мне нужен был совет, и, как и много раз до этого, я поддался мазохистской стороне своей натуры, набрав номер Джейка — единственного человека, который гарантированно запутает меня еще больше.
— Джейк? Привет, это Пол.
— Поль! Привет, старикан. Как жизнь?
Я рассказал ему, что оказался в небольшом пастисе, и описал свою встречу с Леанн.
— Леанн… А какой она национальности? — Это его первый вопрос о любой девушке.
— Француженка.
— Француженка? Поль, ты так предвидим!
— Что?
— В смысле, черт… Сначала англичанка, потом француженка. Трахнул бы спаниеля для разнообразия.
— Спаниеля?
— Ну да. Как их там называют. Девушку из Испании. Или итальянку, по крайней мере.
Я сказал ему, что география не имеет к моей проблеме никакого отношения, и постарался разъяснить ситуацию с М. и Леанн.
— Все это просто, — заявил он. — Ты переспал с англичанкой. Теперь переспи с француженкой. Однообразно, конечно, но с какой-то переменностью.
Как обычно, он поверг меня в бездну отчаяния.
— Господи, Джейк Ты хоть когда-нибудь задумываешься дальше своего следующего оргазма? А как насчет чувств? У тебя сейчас есть девушка?
— Да.
— И какой она национальности?
— Ладно, старикан. Задел, — застеснялся он. — Она американка.
— Ага!
— Но она из каджунов. То есть, по крайней мере, другая группа этноса. И моя пози трогает ее.
— Звучит двусмысленно.
— Не весели себя за мой счет, Поль. Она понимает мою пози. Она читает ее.
Ничего себе, новая девушка Джейка оказалась садомазохисткой.
— Она любит, когда я выписываю пози на ее теле кленовым сиропом. Я макаю свой зизи в сироп и…
— Без видеоряда, Джейк, большое спасибо.
— Раз мы запарлили о пози… — сказал он. — Как насчет пары Элоди?
— Какой пары?
— Ее папы.
— Жан-Мари?
— Ну да. Ты продискутировал с ним мой фестиваль? Он передаст мою просьбу о финнах министру франкофонии?
— Возможно. Я не знаю.
— Это наиважнейше, старикан, наисрочнейше.
— Хорошо, я с ним снова поговорю. А пока спасибо тебе огромное за все твои советы.
— Без проблем, старикан. Ты в них серьезнейше нуждался.
Я повесил трубку и был вынужден признать, что мне полегчало. Просто разговор с кем-то, кто был в миллиард раз более чокнутым, чем я, и не парился по этому поводу, уже поднял мне настроение. Это как если бы у меня началась мигрень, а потом на моих глазах кому-то отрубили голову.
Я набрал номер отца Элоди:
— Жан-Мари?
— Поль? Ты с Элоди?
