И одному ребенку, повезло. Практически замученную девочку-подростка удалось-таки обнаружить и спасти в самый последний момент. Правда, бедняжка осталась сиротой, мать зверски зарезали в день похищения, а отец, по слухам, пустился в бега. Но после этого случая, в один день все прекратилось. Как отрезало. Теперь о похождениях зловещего Иллинойского Могильщика можно было услышать только за стаканчиком в каком-нибудь придорожном кабаке, да пару куцых баек от фыркающих в усы копов, лениво мусолящих ваши документы на обочине за мнимое превышение скорости.
Ребенок устал, был одурманен хлороформом и смертельно напуган, но из последних сил хватался за жизнь, остервенело молотя окровавленными кулачками в стиснувшие со всех сторон, не оструганные доски самодельного гроба. В глазах плескался жестокий нечеловеческий ужас, лишавший остатков сознания и сводивший судорогой исцарапанные, липкие от крови пальцы.
- Господи... Боженька, если ты есть...
А вдруг это просто кошмар? Дурной сон, и она вот-вот проснется, как бывало миллионы раз. Она проснется. Стряхнет отголоски сна и мама принесет ей стакан воды.
- Пожалуйста...
В спутанных волосах с изорванной лентой извивалась толстая противная гусеница, но девочка не могла повернуть головы, или подтянуть руку. Звуки извне доносились все приглушеннее, словно в уши замученной пленнице забили беруши.
- Помогите! Кто-нибудь! - теряя силы, одними губами прошептала она.
Завтра день ведь долог,
И нужно отдыхать...
Последний ком дерна плюхнулся на деревянную крышку самодельного гроба, загораживая единственный проем между досок и заглушая короткий детский вскрик...
Через восемь лет в пятидесяти милях к северу от места захоронения, девушка Кейт Либби вздрогнула и проснулась.
Часть 1. Человек, который знал все.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Нет хороших парней, нет плохих парней,
Оружие в руке плохого человека - плохая вещь.
Любое оружие в руке хорошего человека, не навредит никому...
...кроме плохих людей.
Чарльстон Хестон
Чикаго, Иллинойс, 2001
Я не мог жить, не делая того, что мне нравится, дорогая. И я должен был быть готов умереть за это. Я трус. Знаю.
Мы все отстаивали надуманные идеалы, хуля бесчисленные пороки, которые сами же и порождали, а когда приходил черед уйти с поля, нам становилось глубоко наплевать каким, собственно, становился исход той войны, на которой мы проливали кровь и обрели свой конец. Сколько убили с той стороны, а сколько с этой. Кто прав, кто виноват. Черные, или белые. Война, это миф и самообман. Нерв. Электрическая петля на кадыке человечества. Тогда почему мы все еще здесь, ведь неужели нам больше некуда идти? Солдаты без фронта, душ и семьи. Что ждет каждого из нас, кто рано или поздно будет вынужден переступить черту, разделяющую жизнь на до и после.
