До вернулась на свое место рядом с ним, нашла его не таким уж милым, вполне от мира сего, не очень симпатичным — разве что страховым агентом он как был, так и остался. Она вновь спустилась в подвал и позвонила Ми, но той не оказалось.
Голос девушки без итальянского акцента она услышала в трубке лишь спустя пять дней, в течение которых она безуспешно пыталась дозвониться ей с шести вечера до полуночи. В этот вечер До звонила из квартиры Габриеля, страхового агента, который спал рядом, засунув голову под подушку. Была полночь.
Вопреки вполне обоснованным опасениям, Ми помнила их встречу. Она извинилась за свое отсутствие. Вечером ее вообще трудно поймать. Утром, впрочем, тоже.
До, заготовившая добрый десяток хитроумных фраз, с помощью которых надеялась добиться встречи, сумела выговорить лишь одну из них:
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Вот как, — сказала Ми. — Хорошо, приезжай, но только побыстрей, я хочу спать. Я рада тебя видеть, но завтра мне рано вставать.
Изобразив звук поцелуя, она положила трубку. До несколько минут тупо просидела на краю кровати, держа трубку в руке. Потом кинулась одеваться.
— Ты уходишь? — спросил Габриель.
Она сама поцеловала его, полуодетая, громко смеясь. Габриель решил, что она совсем спятила, и снова накрыл голову подушкой. Ему тоже предстояло рано вставать.
Дом оказался большой, весь в коврах, обставленный на англосаксонский лад. Нечто вроде отеля — швейцар в униформе, мужчины в черном за стойками темного дерева. О ее приходе Ми доложили по телефону.
В глубине холла До видела бар, в который надо было спускаться по трем ступенькам. Там сидели люди, которые, судя по всему, обычно обретаются на океанских лайнерах, на модных пляжах, на театральных премьерах: мир на грани сна.
Лифтер остановил кабину на четвертом этаже. Номер четырнадцатый. До придирчиво осмотрела себя в зеркале коридора, поправила волосы, которые у нее были уложены в тяжелый шиньон, потому что распущенные они требовали слишком много времени для ухода. Шиньон слегка взрослил ее и придавал серьезный вид. То, что нужно.
Дверь ей открыла пожилая женщина — она надевала пальто и уходила. Прокричав что-то по-итальянски в направлении соседней комнаты, она вышла за порог.
Как и внизу, здесь все было очень по-английски, с высокими креслами и толстыми коврами. Появилась Ми в коротенькой комбинации, с голыми плечами и ногами, с карандашом во рту и с абажуром в руке. Она объяснила, что он соскочил с лампы.
