Антал редко чувствовал внутреннее побуждение к решительному поступку, но почувствовав, уступал ему; такой порыв заставил его вторгнуться в святилище Катона, чтобы предложить вместо термальной воды Берцеша свой собственный труд, а позже, на третьем курсе, когда Деккер однажды пригласил его к себе в кабинет и стал варить для него впервые кофе, — отбросить, забыть свою инстинктивную сдержанность, замкнутость: он наконец догадался, что за человек профессор и чего можно от него ждать. Теперь внутренний голос велел ему присоединиться к Сёчам. Странная эта девушка, девушка-солдат с удлиненными глазами, — очевидно, дочь судьи; на двенадцать пенгё, дар Винце, Антал много лет подряд покупал себе книги. Говорил ли когда-нибудь Катон Сёчу, кому попадали его деньги?
Подчиниться внутреннему голосу ему помешал Деккер. Он попрощался с Анталом: до встречи в клинике, сейчас он должен кое-что обсудить со своим другом. Он отошел назад, взял Винце Сёча под руку. На девушку он даже не взглянул. Хор вокруг гроба Катона затянул прощальное песнопение, Деккер, не обращая на окружающих внимания, вполголоса объяснял что-то судье, тот розовел понемногу, слушая его, и неожиданная эта метаморфоза как бы приоткрыла перед Анталом то, чего он никогда еще не видел: давнишнее молодое лицо Винце, уверенное и веселое. Антал вдруг легко представил себе, как Винце, юный, с задорной улыбкой, на этом самом месте, в те времена, когда кладбище было еще просто лесом, на пикнике, лежа под дубом, тянет вино из горлышка плетеной бутылки, передавая ее Катону, и смеется, раскрасневшийся, еще полный надежд.
Ни судья, ни Деккер не заметили, как засыпана была могила; дочь Сёча, правда, повернула лицо в ту сторону, но не включилась в общую молитву, лицо ее осталось неподвижным и вежливым — словно гражданин какой-то иностранной державы оказался случайно среди верующих и старается не оскорбить представителей иных убеждений, священника, с которым он в корне несогласен, но которого и при несогласии своем вынужден уважать. Похороны кончились, а Деккер и Сёч все беседовали, отойдя к стене какого-то склепа. Антал так и не дождался возможности подойти к ним, чтобы обратить на себя внимание и познакомиться с девушкой.
В университет Антал вернулся в дурном настроении; наскоро перекусил в столовке, ученики у него сегодня были лишь на послеобеденное время, от нечего делать он поболтался на первом этаже, постоял у доски объявлений. Забавно все-таки: в течение учебного года, когда друзья его не в разъезде, он никогда и ни от кого не получает писем. Антал изучил расписание дополнительных зачетов, объявления ректората, пробежал глазами списки принятых на первый курс. Опять напринимали черт те сколько, словно факультет им резиновый, а потом начнут посылать выпускников куда-нибудь в Эрдей или в земли, отнятые у чехов, в Надькикинду
