В селе заговорили об алтарном образе, все больше наведывалось безмолвных зрителей. Успех окрылил ее. И подспудно зрела мысль: как угодно, правдами или неправдами, официальным путем или в обход, но она раздобудет деньги на реставрацию церкви и еще поживет в этом селе. Пока свобода не закрепится в душе настолько, чтобы и в Будапеште не превратиться снова в рабыню.
Вечером, запирая дверь церкви, она заметила, что начисто позабыла о двух бутылках пива, охлаждавшихся в чаше со святой водой.
Стояло лето, жара осела между домами, каждый шаг подымал облако пыли, остро, густо пахло созревшим зерном. На площади гоняла мяч детвора. На всех углах стояли женщины с молочными бидонами и болтали всласть, мужчины шумно выкатывались из корчмы на улицу. Жофия шла медленно, опаляемая горячим, густым воздухом, она чувствовала себя почти счастливой. Все с ней здоровались, и она улыбалась, приветливо всем отвечала. Зашла в «самопоилку», выпила ледяной фрёч — и не захотелось ни повторить, ни выпить чего-то еще.
Обычно тетушка Агнеш в это время уже сидела у себя, перед телевизором. Но сегодня Жофия увидела ее в ярко освещенной, наполненной паром кухне — старушка ощипывала в кастрюле с горячей водой большую откормленную утку; на плите булькали кастрюли и кастрюльки. Пестрый платок стряпухи сдвинулся на затылок, сухонькое лицо было багрово-красно и залито потом. Жофия удивленно остановилась на пороге.
— Что это, тетя Агнеш? Пир будет?
— А, просто обед поприличнее, — поскромничала старушка, впрочем, не скрывая радости. И продолжала чуть ли не благоговейно: — Шаника приезжает! Нынче забегала мать его, мальчик, мол, приезжает с полночным скорым. Я и пригласила их к обеду.
Жофия не помнила никакого Шани, но, почувствовав, что должна была знать о нем, улыбнулась:
— Вот и прекрасно!
— Экзамены сдал на отлично, вот только с политикой да экономикой у него чуть похуже. Но мать говорит, это все равно к его профессии не относится.
— А какая же у него профессия? — спросила Жофия, вежливо поддерживая разговор. Она достала из холодильника колбасу двух сортов, сыр, отрезала кусочек хлеба, положила все на поднос и села на веранде ужинать. Через отворенную дверь они хорошо слышали друг друга.
— Инженер он! — гордо объявила тетушка Агнеш. — Дороги строит, мосты. Работать будет здесь, в комитатском инженерном управлении. Внучек младшего брата мужа моего, деверя то есть. Куда какой головастый парнишка, они, Линкаи, все башковитые. Детей у них трое, и каждый чему-ничему, а выучился. Старший брат Шани по продовольствию специалист, на холодильном комбинате работает. Сестра уже замужем, но и она аттестат зрелости получила, сейчас в кооперативе бухгалтером. — Информация лилась из тетушки Агнеш нескончаемым потоком. Закусывая на полутемной веранде, Жофия вдруг вспомнила, что впервые не торопится к кружевной скатерти посмотреть, есть ли письмо. И тут же одернула себя, осталась сидеть.
