— Вас не смущает, что это будут дети с задержкой в развитии?
— Но не дебилы же… — не сдавалась кандидатка. — У нас полдеревни с отставанием в развитии. Живут.
— С ними нужно много заниматься. Создавать им особые условия. Мы же контролируем. Будем контролировать.
Татьяна стала убедительно описывать свои возможности — медицинского работника. И дом у них большой. И мать с отцом в силе. Корова, двух поросят всегда держат. Куры. Индоутки. Детям будет очень хорошо.
Оксана уже давно устала от этого наивного родительского приема. Все они хвалят себя и свои условия, свои физические и нравственные возможности преувеличивают. А потом будут лупить этих деток, и орать на них матерно. Впрочем, она была совершенно равнодушна и к детям, которые проходили через ее руки, и тем более к тем взрослым недоумкам, которые ради каких-то жалких денег покупали в мешке бешеного котенка. На долгие годы. В милосердие циничная молодка, сама не раз обманутая в своих женских надеждах, не верила. Что-то подсказывало ей, что давать детей этой вполне благополучной мамаше нельзя. Но она не имела права отказать сразу.
— Насчет девочек сложно. Их мало. Быстро разбирают. — Оксана попыталась склонить ее в нужную сторону. Мальчишек, действительно, в детских домах пруд пруди. В детдоме статистика другая. — У нас на праздниках в детских домах девчонки не сидят в сторонке. И у мальчишек они нарасхват.
— Нет. Лучше я подожду. Мне только девочек.
— А почему не хотите мальчиков?
Татьянин язык опять же не повернулся сказать, что мальчиков она не любит. Насмотрелась на деревенских пацанов. Пьяницы и хулиганы.
— Сразу четверых девочек подобрать невозможно. Это я вам ответственно говорю.
— Ну, тогда по одной… остальных буду ждать.
Когда надо она умела быть упрямой.
Когда дверь закрылась, Оксана вздохнула с облегчением.
— Е…бать-колотить! — Это была любимая Надина присказка.
Жить так больше невозможно. Нет. Прибью я ее сейчас, и все.
Надя свесила ноги с кровати.
С дивана донесся слабый стон. Это проснулась Вовкина Шмара, связанная с вечера по рукам и ногам.
— Теть Надь, это что? — вскричала она, обнаружив себя в таком состоянии. — Пить… Голова болит…
— А меня это не касается. — Раздельно проговорила Надя. — Проснулась? Сейчас участкового вызываю. Хватит. Намаялись с тобой.
Шмара, звали ее Тонькой, извивалась всем своим худым малопривлекательным телом и шипела, словно пришпиленная рогатиной змея.
— Скинем тебя сейчас участковому, как куль с говном. И знать больше не хочу.
