Халемындра вперила в младенца острые, как ножи, прозрачные глаза свои. Волосы у ребенка курчавились, а глазенки были явно не светлые. Волосья не рыжие. Скорее Лешки Хромого. Чернявый младенец, как есть чернявый.
Нет. Не Руслана. Свою породу она знала.
На второй день Сидорова привезла опеку, дитенка завернули в казенное одеяльце и забрали. Немушка мычала, плакала, руки тянула. Видать за беременность она свыклась с этим брыкающимся существом. А Наталья Анатольевна успокаивала ее. А деду младенца, трезвому и на удивление серьезному инспектор сказал, что ребенка оставлять в подобных антисанитарных условиях нельзя. За стеной живут тубики. Вот тебе и весь сказ. А здесь просто свинарник! Кого вы в своей конуре воспитаете? Еще одну особь, больную общественным недугом? Разве она нужна обществу? И вам она нужна на первых порах, как игрушка. Для удовлетворения инстинкта. А дальше?
— Шанс, который дает ему государство, огромен! Уходим! — почти кричала инспекторша. Ей скорее хотелось покинуть этот свинарник. Вы понимаете, что его усыновят нормальные люди?!
Наталья Анатольевна Сидорова при этом перекрестилась, попятилась в ужасе своей искренней веры, представив, ЧТО должны пережить нормальные люди, усыновляя это НЕЧТО.
После того, как умер Иван Петрович Стекольщиков, — первый хозяин этого дома, произошло какое-то резкое запустение дома и некогда пышного, яблоневого сада. Сын, который давно жил в городе продавал дом дважды, но все неудачно. Первой приехала женщина из далекого Омска. Дом купила. Сначала рьяно бросилась в сельскую работу. Спилила яблони у дома, хоть Наталья Анатольевна ей не советовала. Больно сладкий шафран был. И цвела яблоня по весне на загляденье. Вскоре новая хозяйка устала от пустых усилий и поняла, что больно одиноко ей здесь будет. Без мужика. Уехала.
В доме поселилась Тамара. Она приехала из Киргизии по переселению с великовозрастным сыном Димой. Дима производил впечатление бледной застиранной куклы. Рыхлый, с бабьими бедрами, невыразительным рыбьим лицом, своей внешностью он не потрафил даже местным неизбалованным мужчинами девкам.
Даже Райка Осинкина при виде его скривила гримасу. И Халимындрина племянница Клавка, страшная, как смертный грех, но втайне мечтавшая выйти замуж, как все… только покачала своей большой головой. И завидным женихом его никто не счел. А когда он напился с Вакой у магазина и сообщил, что у него есть сестра с выводком численностью в пять мелких ребятишек, которые вот-вот прибудут из солнечной Киргизии, бабий интерес к нему пропал вовсе. Нет, это не жених.
