— Будьте спокойны, Дормидонт Фёдорович, — ответил дворник, подобострастно выгибая спину.
Пестун был своим человеком среди богатых людей города, только рангом пониже, а простые жители вроде швейцаров или дворников, смотрели не на богатство или внешний лоск, а на чаевые, которыми их одаривали за услуги, на их количество и поэтому только это служило уважением для них. Пестун в таких случаях был не прижимист, и это способствовало росту его влияния в глазах кучеров, дворников и половых.
Стоявший на улице швейцар в картузе с галуном и тёмно-синим кафтане с позументом, с позолоченными пуговицами услужливо распахнул дверь перед важным гостем. Содержатель постоялого двора мельком бросил взгляд на швейцара, но ничего ему не сказал, прошёл к оградке, отделяющей гардеробную от зала.
Сбросив шубу на растопыренные, словно для объятий, руки гардеробщика, пригладил волосы перед большим в багетовой раме зеркале, занимавшим широкий простенок. На мраморных постаментах по бокам с распростёртыми крылышками, словно готовые вспорхнуть, возвышались позолоченные игривые амуры с надутыми щёками.
К нему услужливо бежал, семеня короткими ногами по паркетному полу, упитанный человечек, сияя во всё круглое лицо ослепительной улыбкой. Однако, узнав Пестуна остановился, но лучезарной улыбки не погасил. Он поклонился гостю и произнёс сладким голоском, очень шедшим к его круглой фигуре такой же масляной, как и голос:
— Милости просим, Дормидонт Фёдорович. Давненько вы нас не соизволяли посещать.
— Давненько, — подтвердил Пестун.
— Всё дела-с, наверное.
— Без дел не сидим, — ответил важно Пестун и спросил: — Скажи, почтеннейший Патрикей Карлович, — тот был из обрусевших немцев, — в каком кабинете изволит кушать полковник Власов с отставным поручиком?
— Как всегда-с в своём зальчике. По коридору третья дверь… за зелёной драпировочкой. Вы изволите знать.
Пестун отправился в указанном направлении. Под его грузными шагами поскрипывали рассохшиеся дощечки паркета. В общем зале посетителей было немного, в коридоре довольно узком и сумрачным, он чуть не столкнулся с половым, нёсшим графин с водкой на подносе. Они никак не могли разойтись, шагая вместе то влево, то вправо.
— Семён, это ты? — спросил Пестун, узнав полового.
— Я… я… Дормидонт… Фёдорович. Я вас сразу и не признал в потёмках.
— Ты в какой кабинет? — спросил он, чувствуя запах анисовой водки, которую любил барин.
— К полковнику Власову.
— Барин с ним?
— Сообща обедают. Просили, чтоб их не беспокоили.
