— Ты не городи, старик чепуху. Нашёл что морозить… Не верю я тебе… — Антип с некоторой долей пренебрежения окинул рубище старика. Одежда хоть и стирана, но обветшала и дышит на ладан, на локтях, под мышками наложены заплаты, хоть и аккуратно пришиты, но видно, что не женская рука зашивала, да и материя была другая. Обратил внимание на босые ноги, высовывавшиеся по щиколотки из штанов — мозолистые, огрубевшие…
— Тупо сковано — не наточишь; глупо рожено — не научишь.
После этих слов старца, Антип просто взорвался. Он выплеснул всё, что накипело у него на душе в последние минуты.
— Выбрось, Василиса это зелье, — он хотел вырвать из её рук склянку, но она спрятала за пазуху. — Лучше подальше быть от колдовства. Он меня и ночью поил каким-то зельем. — Антип с негодованием посмотрел на старца.
— Это тебе привиделось, — сказал старец. — Что наяву делают, того не боятся, а что во сне видят… Я всю ночь молился о выздоровлении жены твоей…
— Врёшь ты всё, старик, — Антипа несло в безудержную злость. — Не верю я тебе. Напустил ты здесь чар… бесовских.
— Это в тебе бесовские чары играют. Мутят тебя демоны. А ты и сладить с ними не хочешь… Видать в крови перешло это к тебе.
— Откуда ты, старик, знаешь про мою кровь, — запальчиво вскричал Антип. — Сиди здесь, как кулик, на своём болоте и куликай, а в чужую душу не лезь.
Старец молчал, укоризненно глядя на Антипа, только сухая рука, сжимавшая посох мелко вздрагивала.
— Ты это что такое говоришь, Антип! — попробовала увещевать мужа Василиса. — Как это можно? Старец помог мне. Я прежняя. Я выздоровела…
— Вот и ладно. — Он с вызовом поглядел на старца. — Выздоровела, так пойдём отсель. Не много ли чести ошиваться здесь.
— Иди, Василиса, — проговорил старец. — Всё, что мог я уже сделал. — Снял порчу с тебя.
— Что ты мелешь старик. Какая порча! Она занеможила по другой причине.
— Спасибо тебе, дедушка, — поклонилась старцу в ноги Василиса. — Век не забуду.
— Ещё спасибо говорит, — продолжал изрыгать злость Антип. — Ты не знаешь, какие он чары ночью напускал. Я не спал и всё видел. Колдун он и есть колдун…
— Идите с Богом, — сказал старец. — Тебе, Антип, крест тяжкий нести всю жизнь. Ты большой грешник. Не отмолишь ты свои грехи.
Антип вытащил из-за пазухи смятые несколько банкнот мелкого достоинства.
— На тебе деньги за постой, что я под телегой спал.
— Не надо мне твоих денег, — отвёл руку Антипа старец в сторону. — А не пригласил тебя я к очагу, чтобы не осквернял ты чистоты моей хижины. Уходи!
