Придя к такому заключению, проворочавшись на сене чуть ли не до рассвета, Антип заснул.
Утром сквозь сон он услышал разговор отца с матерью, вышедших из сеней на площадку перед спуском во двор.
— Пусть спит, — говорила шёпотом мать. — Изот по своим делам идёт, а Антипу зачем? Дорога опасная по болотам, пусть лучше остаётся дома.
— Мне-то что, — отозвался Маркел. — Не будить — так не будить. Только что я Изоту скажу…
— А я и не сплю, — враз открыл глаза Антип, вспомнив, зачем он собрался с Изотом в скит.
Он быстро вскочил на ноги и побежал на плотину умываться.
Когда Антип, перекинув котомку, наполненную провиантом и необходимыми в дороге вещами, с ружьём за спиной вышел на улицу, солнце поднималось над лесом. Ночью выпала обильная роса, пригнув траву к земле. Вода, собравшаяся в листьях копытеня, искристо поблескивала в утренних лучах.
Изот вчера полдня провозился с лёгкой плоскодонной лодкой, подмазывая смолой рассохшиеся швы, и теперь она была готова к дальнему путешествию.
— Утопитесь на такой утлой посудине, — запричитала Прасковья, вышедшая из дома проводить отъезжающих.
— Ну что ты, мать, каркаешь перед отъездом, — недовольно сказал Маркел и неодобрительно взглянул на жену. — Накликаешь беду пустыми словами.
— И то правда, — согласилась Прасковья с доводами мужа и замолчала.
— Лодка надёжная. Осадка малая, — сказал Изот, сталкивая её на воду. — На мелководье только такая и нужна.
Прасковья обняла сына, концом платка вытерла повлажневшие глаза.
— Ну что ты нюнишься, мать, — сказал Маркел. — Слезу пускаешь, будто Антип некрутом у тебя на двадцать пять лет уходит. Через неделю вернётся — покос начнём.
— И зачем идт, зачем? — сокрушалась Прасковья, уже не плача, но вздыхая.
Наблюдая за происходящим, Изот отметил, как горячо привязана мать к своему приёмному сыну. Однако всегда у юбки Антипа держать — проку от этого большого не будет. Мужику надо мир посмотреть, себя показать, испытать лишения, невзгоды в молодом возрасте, тогда легче их будет преодолевать в старости. А таких невзгод по жизни нахлебаешься несчётное число раз.
— Не передумал? — спросил он Антипа и взглянул на Прасковью. — Видишь, как матушка убивается. Может, не резон тебе идти. В другой раз сходишь. Не за куском хлеба идёшь.
Но эти слова только подлили масла в огонь и укрепили желание Антипа идти в скит.
— Я пойду в скит, — ответил Антип и подумал: «Что ты меня отговариваешь? Знаю, зачем идёшь, свидетели тебе не нужны, но я пойду, посмотрим, как ты будешь выкручиваться», а вслух добавил: — Раз собрался, надо идти.
