Вручая пахнувшие смолой и деревом лыжи Антипу, Изот сказал:
— Возьми, катайся на доброе здоровье!
Увидев, как зажглось радостью лицо Антипа, умилился про себя:
— Не зря, видать, спас господнюю душу. Пусть живёт и радуется солнцу, дождю, весне и лету, как и подобает пришедшему в этот мир.
— Аль на охоту собираешься? — спросил работника Маркел, увидев лыжи, прислоненные к стене прируба, источавшие свежий смоляной дух.
— Я не охотник, — ответил Изот. — На всякий случай смастерил. Сам знаешь, что на них сподручней ходить по снегу.
— Снегоступы ладные, — похвалил лыжи Маркел, взяв одну в руки и пристально рассматривая.
Потом молча ушёл, подумав, что, наверное, не зря изготовил Изот лыжи. И не обманулся в своих догадках.
После того, как они навозили достаточное количество осинника для починки настила, привезли двое или трое саней дров, как-то вечером Изот подошёл к мельнику и сказал:
— Выслушай меня, Маркел Никонорыч.
Мельник резал подсушенный табак. Отложил нож в сторону, поднял голову, взглянул на стоявшего перед ним работника.
— Говори.
— Дозволь отлучиться дня на три-четыре.
— Далеко собрался?
— В скит хочу сходить.
— Это в тот, что сгорел?
— Да, в свой скит. Гложет меня изнутри. Покою не найду, ночей не сплю. Надобно сходить на могилки. Быть рядом и не сходить — грех большой.
— Сам же говорил, что до него вёрст сорок будет, если напрямки.
— Зимой по замёрзшим болотам сподручнее идти. Дня за три управлюсь.
— Там же снегом всё заметено. Сходил бы летом.
— До лета надо дожить. Да и лодка будет нужна.
— Дам я тебе лодку, их у меня две. Чего спешить.
Изот задумался, потом проговорил:
— Нет, пойду. Извелся я весь. Отпусти, хозяин?
Маркел не мог не доверять Изоту. Насчёт скита он говорил правду. Издавна молва шла, что за болотами скитники жили, да в одночасье весь скит с обитателями выгорел по причине злого умысла. Поэтому не мог не верить работнику мельник. И он разрешил ему отлучиться, но предупредил:
— Иди, но возвращайся в срок. — А потом добавил: — Дождался бы лучше лета?
Изот молчал, опустив натруженные руки. Вид его был покорный и отрешённый.
— Ну что с тобой делать, — вздохнул Маркел, который не меньше Изота извелся в эти минуты разговора, отговаривая работника от путешествия. — Ступай, раз иначе не можешь.
— Благодарствую, хозяин.
Хоть и отпустил Маркел своего батрака на четыре дня в скит, в душе сомневался, а туда ли идёт, нет ли у него какого другого умысла.
Работником Изот показал себя хорошим — от поручений не отлынивал, всё делал со сноровкой, с прилежанием. В этом мельник не мог его укорить. По сладу характера был прям, спокоен, не занозист. И в этом не мог Маркел его упрекнуть. Ну что с того, что отпросился на три-четыре дня. Однако не к свояченнице, не к родне в соседнюю деревню. В скит, который давно перестал существовать. Так что мысль — куда идёт работник и зачем — подспудно не давала покою Маркелу, по натуре мужику не любопытному, но себе на уме.
