— А никто меня не спрашивал, я и не говорил, — ответил Изот. — Я что — в родственники должен набиваться?
— А что же в тайности всё держишь?
— Никакой тайности у меня нету, — ответил Изот. — Какая тайность у мужика голодраного. А если не гнушаешься выслушать, скажу. — Он собрал с ладони крошки хлеба, положил в рот и продолжал: — Я из раскольников, как у вас говорят, из староверов. Жили мы в скиту, вёрст за сорок отсюда, за болотами. Почитай, обитали там не одну сотню лет, и все напасти за это время нас минули. Но беда все-таки приключилася — сгорел наш скит в одночасье со всем людом, живностью и добром. Один я остался в живых. А зима суровая выдалась: куда я один в лесу без пропитания, без крыши над головой — подался в странничество, побывал во многих местах, жил у братьев староверов, был батраком в Крыму, у татар, сторожил бахчи в Прикаспийских степях, кем только не был, а тянуло сюда, в родные места. Вот и вернулся… Так что тайности никакой нет.
Маркел выпил ещё чарку. Разомлел, щёки и нос покраснели.
— Нет беды хуже пожара, — сказал он. — Всё до чиста сожрёт, голым по миру пустит. — Он сокрушённо покачал головой. — По недосмотру пожар случился, али от детской шалости?
— Была бы шалость. Злые люди подожгли.
— Подожгли?! — Маркел аж поперхнулся. — Кому же вы так насолили, что те замыслили такое?.. Прошло то время, когда государь солдат посылал вылавливать раскольников и жечь скиты.
— Померещились сокровища скитские, вот и подожгли.
— Надо же, — сокрушался Маркел.
Антип внимательно прислушивался к разговору, но голоса не подавал. Потом спросил:
— А были сокровища-то?
— Какие у лесных жителей сокровища! Слухи-то были. Но я всю жизнь в лесу прожил и не видал никаких сокровищ. Были в церкви предметы золотые…
— Были сокровища, раз подожгли, — уверенный в своей правоте сказал Антип. — Ведь из ваших кто-то поджёг?
Изот внимательно посмотрел на Антипа.
— Правильно ты говоришь. Доводчик был из наших, остальные пришлые.
— Вот ваш, верно, лучше знал, что хранится в скиту. — Проговорив это, Антип насмешливо посмотрел на Изота.
Маркел громко рассмеялся:
— Смотри, Изот, как мальчишка мыслит! Головастый, стало быть. В самом деле, ни с того, ни с сего не стали бы скит поджигать… Я теперь вспоминаю… Был досужий разговор промеж мужиков, кто хлеб привозил ко мне, этак лет десять, может и боле назад о сгоревшем Верхне-Сутоломском ските. Поговаривали, что староверы золота много имели, вот их и подпалили, чтобы выкурить, а золотишко взять. Говорили, что взяли, да сами сгинули.
