Прочитав, что было написано на обрывке, Маркел присел на лавку, держа бумагу в руке.
— И вправду видать убогие его родители, — вертя пожелтевший клочок обёртки, сказал он.
— Знамо, не богатые. От бедности и подбросили…
— Может, нагульный?
— Всё может быть, Маркел. Нам-то что!
«И то верно, — подумал Маркел. — Наше-то какое дело: нагульный он или ещё какой!..»
Вслух сказал:
— В приют надо мальчонку отдать. В город малого отвезти.
— В приют? — переспросила Прасковья и как показалось Маркелу в её словах прозвучала укоризна.
— В приют, — повторил Маркел, пристально глядя на жену. — А куда же ещё?
Прасковье не хотелось отдавать младенца в приют. Бог послал им дитя, а они должны с ним расстаться! Она сразу почувствовала себя ответственной за его судьбу. Не знала, не ведала про него и была спокойной, а тут… Но мужу перечить не стала.
— Пусть побудет у нас, — сказала она. — Он ещё слабый. А там видно будет. Я похожу за ним. — Она вопросительно посмотрела на мужа.
«Поди ж ты, — подумал Маркел. — Раньше она ему не прекословила, даже супротив не говорила и пол-слова». А сейчас он понял, что она будет противиться его решению отдать младенца в приют. У него самого тоже не было большого желания так сразу и отдать младенца. Пусть поживёт у них, окрепнет, а там видно будет. Поэтому он сказал:
— Дитя несмышлённое, господнее. Бог с ним, пусть пока поживёт у нас. А там подумаем, куда его пристроить.
— Пусть будет по-твоему, — обрадованно ответила Прасковья. — Подкормим младенца, поставим на ноги, а там, как ты говоришь, посмотрим, что дальше делать. — И она поправила на голове ребенка платочек, которым его повязала.
На том и порешили.
После обеда Маркел из широких тесин смастерил ребёнку люльку, подвесил её к потолку на большое кольцо.
— Теперь ему, стало быть, вольготно качаться будет, — сказал он, легонько толкнув колыбельку. — Спать будет крепче. Судя по всему, он не криклив, — пробормотал он, осторожно касаясь рукой щеки ребенка.
— Не суматошный, — подтвердила Прасковья, совсем успокоенная поведением мужа, укладывая дитя в люльку, и добавила: — И кто бы мог его подкинуть? Но не деревенские.
— Бог один знает, — ответил Маркел. — Я сегодня у мужиков спрашивал, не видели ли они поблизости кого-нибудь. Они отвечали, что нет, никто им не повстречался.
— Но был же, кто нам его принёс.
— Был. Я следы видал.
— Может, цыгане? Их много по дорогам колесит.
— Куда колесят! Зима ведь. Они в тёплые края подались. Ты видала летось цыган?
