Флориана наконец закрыла книгу, отметив недочитанную страницу закладкой.
— Ничего себе, «смешная история»! Ну, и что вы думаете делать?
— Нанял частного детектива. Завтра вечером мы запремся с ним в офисе на Нанкин-Род и я буду очень удивлен, если Зеленому Дракону удастся туда проникнуть.
— Зеленому Дракону?
— Так именует себя автор этих анонимок… Есть, конечно, и другое решение проблемы… Можно заплатить… Вернее, можно было бы, если бы у меня было сто тысяч долларов, или я знал… знал, где их взять…
Флориана достала сигарету из лаковой шкатулки. Предупреждая жест мужа, она прикурила от золотой зажигалки и выпустила к потолку длинную струйку дыма.
— Вы меня удивляете! — задумчиво произнесла она. — Вы всегда казались мне не таким малодушным и трусливым…
— Да я совершенно не боюсь за себя! — возмутился Абоди. — Я бы даже не стал вам ничего говорить, если бы не опасался, что… что Зеленый Дракон может воспользоваться вами как заложницей!
— Успокойтесь: у меня хватает друзей, способных защитить, если понадобится.
— И у кого же из них вы намереваетесь провести завтрашний вечер?
— Пока не знаю.
— Значит, вы не хотите пообещать мне…
— Нет. Я не знаю, смогу ли сдержать это обещание.
— Флориана…
— Что?
Абоди вздохнул и двинулся к двери, но у порога остановился.
— Скажите, а ваши драгоценности, по крайней мере, в надежном месте?
— Конечно.
— Вы отнесли их в банк?
— Нет.
— Может быть, надо это сделать?
— Может быть. — Флориана зевнула. — Я устала. Хочу спать.
— Хорошо… Спокойной ночи!
— Спокойной ночи…
Только-только Зецкой зажег жертвенную сандаловую палочку перед статуей бога счастья Фо, как на всякий случай делал каждый день, — дверь отворилась, и в студию влетела Флориана.
— Петр! — «Она на пределе!» — сразу же определил про себя художник. — Здравствуйте! — словно бы нехотя сказала она, протягивая руку, которую Зецкой поднес к губам.
— Я сегодня очень занят. Мне придется уйти в шесть часов, — произнес он.
— Как это — уйти? Но ведь тогда вы не сможете мне передать… передать… А я думала, что…
— Я дал все указания Лотос. Она вечером позвонит вам. И даже, может быть, к вам приедет.
— Я боюсь Лотос, Петр! Если бы она могла… убить меня… подвергнуть меня пыткам… Если бы она могла, она бы не задумываясь это сделала! Она ужасно ревнива!
Зецкой, не удержавшись, улыбнулся собственному отражению в зеркале.
— Успокойтесь. Лотос еще больше боится меня, чем вы — ее. Я ее… выдрессировал!
— Но если вас не будет рядом?
