Нестройный гул голосов то и дело взрывался смехом герцогини, подтрунивавшей над кем-то из своих воздыхателей, и хохот дам над рассказами господина де Соль-Таванна о маленьких дневных скандалах.
— Знают ли дамы новость? — объявил он. — Господин де Нассау разводится с женой…
Раздался возглас удивления — быть может, истинного, а, может быть, и притворного.
— Как? Уже?.. Только год прошел!.. Супруги не поладили?
— Графиня отказывается принять протестантство, как ее муж, и хочет перейти в католичество…
— Без сомнения, — подала голос мадам де Ментенон, не отрываясь от работы, — чтобы не встретить его больше ни на этом, ни на том свете.
Раздались восторженные аплодисменты.
Маркиза подняла глаза и с детским удивлением и кокетливо-притворным смущением спросила:
— Бог мой, что смешного? Я не держу контору остроумия. Господин де Соль-Таванн скупил весь запас этого добра у кузена мадам де Севиньи.
— Ее переход, мадам, — продолжал де Соль-Таванн, — только ожесточил обоих супругов. Графиня попросила развода в установленном порядке, но граф не такой дурак, чтобы согласиться, и тогда она дала ему двадцать пять тысяч экю отступных.
— Черт возьми, — подхватил господин дю Мэн, — вот кто, мне кажется, платит слишком дорого!
— Простите, дядя, дорогой мой, — подошла герцогиня Бургундская, — мадам де Нассау теряет в этом деле не менее пятидесяти тысяч…
— Как же так, дорогая племянница?
— Ей бы подождать еще некоторое время, вместо того чтобы отсчитывать двадцать пять тысяч экю своему мужу, и он дал бы ровно столько же, чтобы от нее избавиться.
Под восторженные крики «браво» остроумная принцесса знаком подозвала мадемуазель де Шато-Лансон, и, воспользовавшись легкой суматохой, обе тихонько выскользнули из зала. Между тем за столом короля продолжалась беседа.
— Итак, мадам, — говорил монарх супруге маршала де Ламота, — в моем распоряжении сто пистолей…
— Смею уверить, что ваше величество ошибается и что я сказала banco…[17]
— Нет, мадам, это я сказал так громко, что, наверное, было слышно за дверью… — И, обратившись к графу Тулузскому, спросил: — Не правда ли, господин граф?
— Сир, не знаю… Не помню…
Людовик обратился к мадам д’О и мадам де Кайлю:
— Сударыни, рассудите…
Те в смущении принялись кланяться.
— Сир, я невнимательно слушала…
— Сир, я не обратила внимания…
— А вы, сын мой? — спросил монарх, обращаясь к герцогу Бургундскому.
Тот не ответил: он искал глазами герцогиню. Людовик, оглядываясь по сторонам и нетерпеливо потрясая рукой, вдруг заметил у двери гвардейца Элиона, стоявшего в карауле.
