Женитьба Акселевича была и оставалась загадкой и неожиданностью. Этого не никто не мог предвидеть.
На всех вечерах он неизменно охотно садился на углу стола и посмеивался:
— Мне все равно! Я убежденный холостяк, поэтому и могу сесть спокойно на уголок. Жениться не собираюсь. Возможно, судьба уготовила мне вечное безбрачие. Вот тебе и вот… Я и родился, видимо, с какими-то особенными задатками старого холостяка. И это вовсе не несчастье, как думают некоторые товарищи. На мой взгляд, ежели человек женился, больше ему надеяться не на что. Песенка женатика спета, ему крышка! Вы попробуйте только впустить женщину в свою жизнь! И сразу увидите, что ей всегда нужно одно, а тебе — совсем другое. И потом… Да вы представьте себе, мне — и жену! Это же для нее будет кошмар!
Но вот впустил все-таки… Почему, зачем?…
Однажды Марианна поведала друзьям:
— Я собираюсь сниматься в одной телепередаче. Но конечно, не в «Окнах» Нагиева. Если бы я это сделала, мама бы мне этого никогда не простила!
— А вот у меня мать образцовая — она мне все прощает, — сказал Борис.
— H-да?… — Марьяшка стала очень заинтересованной и вкрадчивой. — А может, она далеко не все про тебя знает, Боб?
— Ну, как сказать… Если я прихожу домой в подпитии и в одежде заваливаюсь на постель — она сама меня раздевает и гасит свет.
— О-о! Да, это — действительно образцовая мама, тут нечего возразить!
— Вот посему я и не женюсь. Поскольку вряд ли найду такую жену, как моя мать.
— Это верно, — нехотя признала Марианна. — В данном случае твое решение не жениться логично.
Нине казалось: Борис никогда не забывает, что любим. И этим живет. А те, кто его полюбил… Они не слишком его занимали. Влюбились, не размышляя, всем существом… Вот тебе и вот!
Однажды Борис явился к ней на прием. Совершенно неожиданно.
— Следующий! — крикнула замученная Нина, уныло разглядывая груду карточек пациентов.
В основном поликлинику осаждали старики.
В последнее время старушки — а их осталось куда больше, чем стариков, — приходили в поликлинику тусоваться. Они вели возле кабинетов долгие беседы, не скучали и расходиться не хотели. Дома им было тоскливо, тяжко, а тут — подружки и собеседницы. Говорили о болезнях, детях, внуках и политике. В промежутках между беседами заглядывали заодно то к одному, то к другому врачу — получить рецепты или направления на обследования. Сочетали приятное с полезным.
И вот в такую, довольно доброжелательно настроенную очередь угодил Борька.
