— Помогите, убивают!
— Интересное кино! — заметил Ленька. — До чего же все девицы манерны и жеманны!
— Все лезет и лезет, пристает и пристает! — злобно скривилась Марианна, резко повернулась и двинулась к выходу.
Нина и Дуся тоже безмолвно и покорно разбрелись по домам.
Борис молча резко взял Маргаритку за рукав и повел за собой. Она для вида повырывалась, но за порогом школы тотчас успокоилась и зашагала рядом, довольная, даже почти ликующая. Борька держал Ритку за локоть и рассуждал вслух:
— «Мы выбираем, нас выбирают…» Я вот к Дусе всей душой тянусь, а она на меня — ноль внимания!
Таким был его беспроигрышный способ ухаживания — рассказывать девушке о другой. Борька отлично понимал, что в присутствии одной женщины крайне рискованно хвалить другую, но делал это умышленно, от противного, наперекор чужому опыту, и преуспел — результат превосходил все его ожидания.
Маргаритка раздраженно вспыхнула:
— Мечтаешь соблазнить эту скелетину?!
— Да! Есть такая маза, — ответил честный Акселевич и краем глаза хитро покосился на свою мило раскрасневшуюся пухленькую спутницу, по-детски запыхтевшую кипящим чайником от возмущения и ревности.
— А я Леньке все скажу, и он тебе врежет!
Борис вроде бы ненадолго призадумался. Он прекрасно знал, что Леонид влюблен в крошечную Дусю.
— Ишь ты подишь ты… Пусть попробует! Ты думаешь, я ему сдачи не дам, что ли? Ленька… Дохлый интеллигентишка, который железо регулярно не качает!
Маргаритка молчала, потому что ответить ей было нечего. А потом вдруг вырвалась и пошла в другую сторону.
— Вот тебе и вот! — пропел Борька. — Рит, ты куда?
— Я одна хочу пройтись до метро, и другим путем!
— Ха! Ты обиделась? Не надо!
— Нет, я не обиделась! Но я правда хочу сейчас остаться одна! — твердо заявила Маргаритка.
Она поплелась дальше на свет огромной буквы «М», горящей неизменной красной приманкой для уставших и замерзших людей. Борис задумчиво посмотрел вслед Маргаритке.
А на следующий день на стол Комаровой на уроке физики упала записка: «Я хотел бы найти девушку, на которую бы мог надевать утром колготки. И это были бы словно наши интимные отношения».
Маргаритка покраснела и запыхтела. Ленька толкнул в бок Филиппа, еле удерживаясь от смеха.
— Комариха потеряла последние мозги! Интересное кино! И стала кровососущим насекомым!
— Скажи, очконавт, а собственное тело может возбуждать? — лениво спросил Борька.
— Теоретически — да.
— Вот я сейчас смотрю на собственные ноги, — и Борька подтянул вверх брюки, — и представляю вместо них дебелые, пышные, сексапильные ноги Комарихи. И зажигаюсь, и думаю: какая она, соленая, как море, или нет?
