— Это ты о себе? — съязвил Ленька. Борис показал ему кулак.
— Вообще во всех мифологиях, начиная с древнеегипетской, Запад — страна смерти. Солнце уходит на запад — от жизни в смерть, закатываясь. Спрашивается: почему ни до кого по нонешний день сие не дошло? Почему никто не вспомнил об этом, когда нас всех упорно звали смотреть на Запад и идти по пути Запада? Ежели по определению всех древних протокультур Запад — царство смерти, то, следовательно, путь Запада — стремительный и целенаправленный путь к концу. Шагать за Западом — значит топать прямиком за смертью! Но почему-то это люди в упор не помнят…
Нина не ревновала Бориса. Она отлично умела довольствоваться тем, что предлагала ей жизнь.
Однажды утром перед уроками Борька поделился с ней своей новой бедой:
— Шурупыч, а мы вчера отца потеряли!
Нина перепугалась, вспомнив Алексея Демьяновича, избранного ею для себя в идеалы отца, и больно дернула себя за косу.
— Как это?…
— Да вот… Сидели вечером с матерью и сестрой и смотрели по телику «Десять негритят». Досмотрели. Уже везде темно. Ночь. И вдруг… Обнаруживаем пропажу отца! В комнате родителей его нет. У сестры — нет. У меня — нету! В ванной и туалете — темно. Открыли — везде пусто. Зовем его. Не отзывается. Представляешь наше состояние? Только что смотрели «Десять негритят»…
Нина в ужасе затаила дыхание.
— Мы в кухню… Там совершенно темно и вроде тоже пусто. Однако бросились туда и сразу врубили свет, уже испуганные не на шутку. Мать почти в истерике бьется, готова рыдать… Алка на пределе. И тут видим: в дальнем углу стола у холодильника сидит отец в пижаме и спит. Мы его разбудили: «Да ты что?!» Оказалось, он забрел на кухню поесть, потом сел на стул и задремал. А мать, думая, что он давно в кровати, погасила позже свет в кухне, туда особо не заглядывая. Отец не отреагировал — продолжал спать на стуле. Но как он нас напугал! После такого фильма — и вдруг в реале таинственно исчезает человек!
Нину всегда радовали откровенные рассказы Бориса. Он многим делился с ней, как с лучшим другом. И бормотал:
— Хороший ты парень, Шурупыч…
После поэтического вечера неугомонная Маргаритка вдруг подкралась к Борьке сзади и дала ему надувным шариком по уху. Акселевич обернулся:
— Рита! Твои бархатные сейчас сниму и наизнанку выверну! Пардон…
Маргаритка от смущения забилась куда-то в угол на манер Дуси. Борис поболтал с приятелями и отправился искать Комариху. Совершенно спокойно. Но она с неестественным испугом бросилась от него прочь, крича:
