— Ехай, — говорил в таких случаях Николай Ефимыч, и Эдик, пристыженный, но благодарный, поворачивал ключ зажигания.
…Читающий эту страницу, прости за небольшое отступление. А хочешь, скажи спасибо. Но ты должен узнать, что все сказанное выше — бесспорная правда. Более того, Николай Ефимыч — лицо не вымышленное, а такое же реальное, как ты или я, вплоть до имени-отчества, потому что автор этих строк в свое время сам обучался у старого инструктора и благодарен ему за искусство вождения ничуть не меньше, чем Эдуард Баранчук.
…Тем временем Паша выжала педаль сцепления, включила первую скорость, и МАЗ, набирая обороты и поливая сильными фарами утрамбованный снег, медленно двинулся прочь с автомобильной площадки.
За шлагбаумом, делящим на две неравные части островок цивилизации и дикую природу, они повернули налево и покатили по лежневке, ведущей к карьеру. Разговор в кабине по своему характеру велся незначительный и лапидарный, потому что внимание Паши было приковано к управлению тяжелой машиной, а Баранчук зорко и незаметно — так ему казалось — следил за тем, как девушка справляется с делом. Впрочем, вскоре стало заметно, что осваивается она довольно успешно. Говорили они примерно так:
— А почему твоя машина оказалась свободной? — спрашивала Паша на легком прямом участке дороги.
— Сменщик заболел, — отвечал Баранчук.
— Заболел?
— Заболел.
— И серьезно?
— Очень серьезно.
Некоторое время они молчали. Скорость была, конечно, не такой, к какой привык прославленный ас Баранчук, но, с другой стороны, сейчас в нем расцветал талант инструктора, и Эдуард прекрасно понимал, что такими маленькими женскими ручками удержать МАЗ в русле лежневки не так уж и легко.
Далеко впереди показались фары встречной машины, и Эдик решился на первый добрый совет.
— Я полагаю, — сказал он возможно мягче, — ты знаешь, что такое «карман»?
— Да, это такой аппендикс, куда прячутся от встречной машины. Чтоб разойтись.
Издевки он не почувствовал.
— Верно. Сейчас такой и будет. Не пропусти.
Она впервые за все время этого рейса скосила на него глаза, ну, может быть, на долю секунды.
— Зачем? Ты же не заезжаешь. Здесь говорят, что тебе всегда уступают первому…
— То — мне, а то — тебе.
Определенно талант инструктора покидал Эдуарда с той же скоростью, с какой они приближались к «карману».
— И свет не забудь переключить, — почти процедил он с металлическими нотками в голосе. — Как принято — три раза.
Их машина уже приближалась к «карману», а скорость Пашка не сбросила и, видимо, сбрасывать не думала. Баранчук на нее внимательно глянул и неожиданно для себя рявкнул:
