– А потом все это закончится и мы выберемся отсюда и доберемся до ближайшей деревни.
– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, это может продолжаться не одни сутки.
– А еда? – наконец-то по настоящему запаниковал господин Ползунов.
– Василий! Какая еда? Речь идет о нашей жизни! – И тут их колымагу подкинуло, пару раз тряхнуло и перевернуло набок, еще плотнее прижав к пальме.
Они едва удерживали равновесие, уперевшись руками в лобовое стекло. Юле было еще ничего, а вот Василию в грудную клетку уперся руль.
– Надо выбираться, – прохрипел муж.
Машину трясло беспрерывно, она дребезжала, грозя развалиться на части.
– Ты документы взял? А-а! – завопила Юля в следующую секунду, потому что прямо на них, вертясь, как пропеллер, летела доска; когда до столкновения оставалось секунд пять, она нырнула в прямом смысле слова, захлопнув покрепче рот, чтобы не наглотаться мутной, вонючей воды, плескавшейся в салоне. Но удара почему-то не последовало, и Юля вынырнула. Василий выглядел каким-то бледным. Его нижняя губа мелко подрагивала, а по лицу катились слезы.
– Вась, ты чего, плачешь? – безмерно удивилась супруга.
– Нет, – слабым тонким голосом ответил он. – Это пот.
Она присмотрелась – и вправду, пот струился по его лицу, стекая со лба обильными ручьями, и капал с кончика носа.
– А где доска? – Юля с удовлетворением осмотрела все еще целое лобовое стекло.
– Она уже тюкнула краешком по стеклу, но тут ветер сделал рывок, и ее сбило пролетающей мимо лодкой. – Василий оторвал от стекла дрожащую руку и вытер, наконец, пот с лица. – Я чуть не умер. Я только что чуть не погиб! Второй раз за день! – Он повернул к жене свое грубоватое лицо с каким-то неуместным детским выражением испуганных, потрясенных глаз.
– Бедненький, иди, мама пожалеет! – протянула Юля к нему руки, скрючившись и с трудом удерживая равновесие.
Василий, согнувшись буквой «г», неловко повернулся и повис на ней всей стокилограммовой тушей. Его тело мелко дрожало, отходя после пережитого стресса.
– Ну, успокойся, маленький, все позади, – гладила Юля его необъятную спину. – Что же ты, глупенький, не пригнулся? – ласково спросила она старого дурня.
– Не успел, – прохныкал Василий. – У меня живот за руль зацепился.
«Трескать меньше надо мучного на ночь», – подумала Юля про себя, а вслух промурлыкала:
– Ну, ничего, бедняжка моя, мамочка рядом, все хорошо.
– Это у тебя все хорошо, – огрызнулся «бедняжка», окончательно придя в себя. – А мне что делать, если опять на нас какая-нибудь дрянь полетит? Нет, я, пожалуй, назад перелезу. Там меня заднее сиденье прикроет.
