— Боже избави! — спокойно ответил он.
Девушка рассмеялась.
— Значит, в моем случае вы делаете исключение. Какая тонкая лесть!
— Разве я не говорил, что считаю вас исключительной женщиной?
— Исключительно глупой, наверное?
— Исключительно красивой, исключительно восхитительной, — поправил мистер Кэрилл.
— Довольно неуклюжий комплимент, пожалуй, даже неумный.
— Коль скоро мы с вами ведем правдивый разговор, некоторый недостаток мудрости простителен. Но мы отвлеклись. Вы сказали, что существует причина, делающая вас любопытной, из чего я делаю вывод, что вы желаете получить сведения из моих рук. Прошу вас, не стесняйтесь, я — кладезь сведений.
— Я хотела знать… Мало того, я уже спросила вас об этом. Я хотела знать, считаете ли вы меня достойной жалости дурочкой?
Они дошли до бирючьей изгороди и, развернувшись, остановились. Мистер Кэрилл также сделал паузу перед ответом.
— Я должен признать, что во многих случаях вы вели себя мудро, — медленно и серьезно заговорил он. — Однако что касается дела, в котором я имел счастье послужить вам, мудрой я вас не считаю. Любили… любите ли вы лорда Ротерби?
— И что, если да?
— После того, что вы узнали, я вынужден считать вас еще менее мудрой.
— Вы дерзки, сэр, — выговорила она ему.
— И даже более чем. Но разве вы не просили меня выступить в роли судьи в этом вопросе? И пока вы не будете со мной откровенны, как могу я оправдать вас?
— Я не искала вашего оправдания. Вы берете на себя слишком много.
— Так и сказал лорд Ротерби. В конечном счете, у вас, кажется, есть что-то общее.
Гортензия досадливо прикусила губу. В тишине они прошествовали до конца газона и снова развернулись.
— Вы обращаетесь со мной, как с дурой, — упрекнула она Кэрилла.
— Да как же это возможно, если я уже думаю, что люблю вас?
Девушка отпрянула от своего спутника.
— Вы оскорбляете меня! — вскричала она гневно, полагая, что разгадала ход его мыслей. — Вы что же, думаете, если я могла совершить безрассудный поступок, то лишаюсь права на уважение?
— Странно вы рассуждаете, — сказал невозмутимый мистер Кэрилл. — Я же сказал вам, что люблю вас. С какой стати мне оскорблять женщину, которую, по моим же словам, я люблю?
— Вы меня любите? — Гортензия посмотрела на него, побелев лицом в белом свете луны, источая глазами гнев. — Вы что, сумасшедший?
— Здесь я не уверен. Бывали моменты, когда я почти боялся, что это так. Но сейчас не один из них.
— И вы хотите, чтобы я относилась к вам серьезно? — Девушка резко и негодующе рассмеялась. — Я знаю вас всего четыре часа, — сказала она.
