Двадцать голов с голодными глазами и оскаленными мордами рванули к батюшке, и комната взорвалась истеричным воплем. Вскоре его погасило хищное рычание. Брызнула кровь, раздался хряск разрываемой плоти и жадное чавканье.
Это дало нам фору в несколько секунд.
Я прыгнул, выставляя руки, и в ладони врезалась сырая, словно слизь, земля, Запахло зеленью. Погрязнув в черной влажной жиже, я с трудом поднялся, покачнулся.
Не знаю, как, но я нашел в себе остатки сил и побежал. Кулю ждать мне не пришлось — я знал, что он бежит за мной и даже слышал торопливый стук шагов и частое дыхание, напоминающее о его присутствии.
За спиной хлопнуло два гулких выстрела.
— Ваня!
Истошный крик ударил по ушам — по голове как будто треснули чем-то тяжелым. Я едва не рухнул. Куля подбежал и подхватил меня за руки. Сам он побледнел, как полотно, рот распахнулся в немом крике.
— Почему мы остановились? — слабым голосом осведомился я.
И лишь когда я огляделся, понял, почему.
Со всех сторон широкой проступью к нам приближались зомбаки. Из окна церкви высыпало тридцать мертвых тел — и все, будто заговоренные, шагали к нам. Сзади, от рядов жилых домов и магазинов, надвигалась целая толпа, не меньше полусотни сморщенных кровавых морд. Впереди покойники выстраивались в плотный ряд, перекрывая нам дорогу. Не было даже малейшего пространства, чтобы проскочить.
— Куля…
Сердце больно сжалось.
Зомбаки были повсюду. Слышалось утробное рычание и шорох приближающихся ног.
Стена из трупов, промелькнуло в голове. Иначе и не скажешь.
Ощущение недомогания усилилось. Мир вокруг поплыл, держаться на ногах с каждой минутой было все сложнее.
— Беги, — сказал я Куле. — Иначе их станет еще больше!
— Чокнулся? Я без тебя и с места не сдвинусь!
— Беги, сказал! Мне все равно уже трындец. А так хоть сам спасешься.
— Да заткнись ты!
Мертвяки все прибывали. Складывалось впечатление, будто они собрались здесь со всего города — и кроме нас им было некого сожрать.
Куля поравнялся со мной, вскинул ружье.
В глазах его я прочитал два чувства: страх и обреченность.
Взрыкнуло. Мощно, агрессивно. Появилось ощущение, словно поблизости на полной мощности работал двигатель. К шуму добавился протяжный скрип колес.
Куля резко опустил ружье, прислушался. Я огляделся.
Впереди, за рядом движущихся зомбаков, раздался зычный хруст. Потом, проламывая «стену» трупов, на дорогу выскочил уазик. На переднем стекле автомобиля разбегалась паутина трещин, а коричнево-зеленый корпус сделался темно-бордовым от кровавых пятен и прилипших внутренностей.
